Невидимое оружие ГРУ

Радиосвязь с Центром Клаузен любил проводить вечером или ночью. Программой связи было предусмотрено два-три сеанса в неделю, но работа шла ежедневно. Сеанс — не более часа. Но материала накапливалось столько, что связь затягивалась на несколько часов подряд.

Чтобы сократить время пребывания в эфире, Макс предложил свой, оригинальный вариант сокращенного кода Морзе. Применение его дало возможность ускорить радиообмен с Центром почти в два раза.

В проведении радиосвязи с Центром Клаузен был исключительно аккуратен. Во время работы станции вокруг дома велось непрерывное наблюдение. Были предусмотрены сигналы опасности. Обязанности «часовых» приходилось исполнять Анне Клаузен, Бранко Вукеличу, его жене Эдит, супруге Штайнера — Марго, а нередко и самому Рихарду Зорге. Анна, например, в это время выгуливала собаку, что выглядело вполне естественно.

Каждый день радист группы «Рамзая» менял время работы, позывные частоты, истинное значение которых закрывалось цифровыми коэффициентами.

Клаузен постоянно изучал и хорошо знал обстановку в стране. Учитывались все мелочи. К примеру, японская полиция два раза в месяц проводила повальную проверку водительских прав. Значит, при перемещении радиостанции в эти дни машина или мотоцикл должны быть особенно чистыми и исправными. «Фриц» старался не перевозить радиостанцию за пять-семь недель до Нового года. Полиция проводила «охоту» на преступников и всякого рода подозрительных лиц. Могли остановить машину и учинить обыск.

Принятые меры дали о себе знать. Связь на линии Токио—Владивосток стала более надежной и скрытной.

Если раньше при выходе на связь с «Висбаденом» Клаузен должен был «висеть» в эфире по пять минут на каждый позывной сигнал, то теперь они работали сразу, без передачи позывных. А это значительно сокращало время сеанса связи и затрудняло контроль японской контрразведки. Продолжительность сократилась также за счет улучшения слышимости радиостанций.

По этому поводу Рихард Зорге докладывал Центру: «Несмотря на общую сложную остановку, вопросы организации радиосвязи идут хорошо. Благодаря моим личным усилиям и «Фрица», мы уже организовали три радиокваритры и готовим еще одну, работаем в основном ночью. Я теперь имею возможность отправлять в Центр столько радиограмм, сколько мне угодно».

Москва, в свою очередь, высоко ценила мастерство и профессионализм группы «Рамзая», и в частности ее радиста. 22 февраля 1937 года в Токио из Разведуправления ушло письмо. «Вы наш лучший радист, — говорилось в нем, — и мы ни на минуту не сомневаемся в вас и вашей работе…Проделанная вами работа весьма ценится и будет соответствующим образом отмечена».

Всего за токийский период Клаузен передал по радио в Центр более восьмисот только срочных донесений, из которых примерно одна треть была доложена наркому обороны, начальнику Генерального штаба и правительству. И какие это были донесения!

Об антикоминтерновском пакте между Японией и Германией, о провокациях квантунской армии против Монголии в 1936 и 1939 годах, о группировках японских войск в войне против Китая в 1937 году, о подготовке Германии к нападению 1 сентября 1939 года на Польшу, о начале наступления немецко-фашистских войск на Францию, о договоре (1940 г.) между Японией и китайским марионеточным правительством Ван Цзинвея.

Вот факты, относящиеся к истории лишь одного из этих донесений — антикоминтерновскому пакту между Японией и Германией. На суде в Токио Зорге говорил: «Поскольку я в самом начале узнал о секретных переговорах в Берлине между Осимой, Риббентропом и Канарисом, наблюдения за отношениями между двумя странами стали одной из самых важных задач моей деятельности».

В своих воспоминаниях Ганс Отто Майснер так оценивает итоги работы советской резидентуры: «Группа Зорге добилась невиданного успеха. Подробные сведения об Антикоминтерновском пакте достигли Кремля через сорок восемь часов после подписания (!) и почти за тридцать часов до того, как он стал известен японскому кабинету и германскому верховному командованию. После этого прошел целый месяц, когда о нем узнал весь мир».

Иными словами, Сталин узнал о пакте более чем на сутки раньше, чем японские министры и германские генералы.

Наибольшая нагрузка выпала на долю радиста группы «Рамзая» в 1940–1941 годах в период интенсивной подготовки Германии к нападению на СССР. Клаузен нередко проводил целые ночи с ключом. Объем большинства радиограмм доходил до нескольких сотен, а порой превышал тысячу шифрованных групп. Перегревалась не только радиостанция, но, казалось, накалялся даже эфир. Зорге страстно хотел донести до Центра данные о надвигающейся катастрофе: сообщал о подготовке Германии к нападению на СССР и о позиции Японии в случае агрессии, о решимости Гитлера начать войну, о сосредоточении на границе крупной группировки войск. Но Центр молчал… Центр сомневался…