Невидимое правительство США. ЦРУ и другие разведывательные службы в годы холодной войны

В марте 1954 года он подписал контракт с гражданской авиакомпанией и работал пилотом в аэропорту на Формозе. В течение двух месяцев он совершал полеты сквозь зенитный огонь коммунистов, сбрасывая предметы снабжения французам у Дьен-Бьен-Фу. Затем он снова вступил в военно-воздушные силы и за три года вырос до капитана с зарплатой 1000 долларов в месяц. Со своей второй женой Ивонной, стюардессой Пан-Америкэн, он познакомился в Гонконге. Они поселились на маленькой французской вилле недалеко от Сайгона, и у них родилось двое мальчиков. Охота на крупную дичь в джунглях Южного Вьетнама была их любимым, будоражащим развлечением. Поуп был готов к еще более опасным испытаниям, когда в декабре 1957 года получил предложение от Центрального разведывательного управления. Это предложение заключалось в том, чтобы летать на самолете В-26 в воздушных силах мятежников, добивающихся свержения Сукарно. Полдюжины самолетов должны были совершать полеты между аэродромом мятежников в Менадо, на Северном Целебесе, и авиабазой американских военно-воздушных сил Кларк-Филд, близ Манилы. На Филиппинах самолеты были вне опасности от ответных ударов воздушных сил Сукарно.

Мысль о возвращении к боевой работе привлекала Поупа, и он подписал контракт. Свое первое задание на полет с Филиппин на Северный Целебес Поуп выполнил 28 апреля 1958 года. Это было за два дня до того, как президент Эйзенхауэр высказал свои соображения о солдатах — искателях удачи и обещал придерживаться строгого нейтралитета. «Мы решительно заверяем индонезийское правительство через Государственный департамент, — заявил он, — что наше поведение будет по-прежнему корректным».

Но не так-то просто было убедить Сукарно. Этот проницательный политик был социалистом-революционером, который привел свой преимущественно мусульманский народ к независимости после 350 лет голландского правления. Он знал, консервативные вашингтонские политики питают к нему глубокое недоверие. Как лидер он был очарователен на трибуне, но непостоянен в государственных делах. Он также был дамским угодником (официальные индонезийские издания открыто говорили о его «пристрастии к женскому обаянию» и цитировали сплетни из глянцевых журналов, связывающие его с такими кинозвездами, как Джина Лоллобриджида и Джоан Кроуфорд), и у него было четыре жены.

В частности, Сукарно было известно недовольство Вашингтона его внезапным поворотом влево: он только недавно экспроприировал большую часть частных владений голландцев и поклялся прогнать их из Западного Ириана (Новой Гвинеи); он просил у русских оружие и допустил коммунистов в свое новое коалиционное правительство.

С начала своей независимости, обретенной в 1949 году, и до 1957 года Индонезия была парламентской демократической республикой. Власть центрального правительства распространялась на шесть крупных и три тысячи мелких островов Индонезии. Но в феврале 1957 года Сукарно, вернувшись из поездки в Россию, заявил, что парламентская демократия непригодна для Индонезии: она не подходит для территориально разобщенного государства с населением почти сто миллионов человек. Кроме того, правительство не может успешно управлять страной, исключив из участия в управлении коммунистическую партию, насчитывающую более миллиона членов.

«Я не могу и не хочу, — заявил он, — участвовать в гонках на трехногом коне». Выход из положения он видел в том, чтобы провозгласить так называемую управляемую демократию. Это давало ему почти диктаторскую власть и в то же время обеспечивало уступки коммунистической партии и армии.

Правительство Эйзенхауэра опасалось, что Сукарно полностью попадет под влияние коммунистов. И это, конечно, явилось бы настоящим несчастьем для Соединенных Штатов. Хотя при шестидесятидолларовом национальном доходе на душу населения Индонезия была одной из беднейших стран мира, богатые запасы каучука, нефти и олова ставили ее потенциально на третье место среди богатейших стран мира. Будучи расположенной между Индийским и Тихим океанами, между Азией и Австралией, она господствовала над одной из важнейших в мире коммуникаций.

Многие из индонезийских политических руководителей разделяли опасения Вашингтона по поводу компромисса Сукарно с коммунистической партией. Поэтому руководители из Центрального разведывательного управления и Государственного департамента видели заслугу в том, чтобы оказывать этим инакомыслящим поддержку. Они полагали, что, если даже не удастся свергнуть Сукарно, крупнейший индонезийский производитель нефти — Суматра, вероятно, все же получит возможность отделиться, и таким путем удастся отстоять частные владения американцев и голландцев. В худшем случае под влиянием мятежа Сукарно, может быть, ослабит связи с коммунистами и подастся вправо. А в лучшем случае армия, руководимая антикоммунистом генералом Насутионом, возможно, присоединится к мятежникам и вынудит пойти на решительные изменения в интересах Соединенных Штатов.