Невидимой нитью

Майя обязана поладить с Беатрис. Спеться, как старые подружки. А пройдёт каких-то шестьдесят лет, и она будет лупить палкой взрослых внуков и выговаривать их за глупые поступки. Если хорошо постараться, внуки будут общими с Хью…

Форд Фокус влился в уличное движение, Хью сосредоточился на дороге. Татуированные руки расслаблено легли на руль, взгляд переключался с лобового стекла на зеркала и обратно, тёмные брови сатира чуть нахмурились. Он больше не собирался болтать, по крайней мере в ближайшее время. Это было видно.

Майя откинулась на спинку кресла, вздохнула.

Ей до сих пор не верилось, что всё происходит на самом деле. Утро вышло странным, и только сейчас, в этой машине, сумбур в голове наконец улёгся. Кондиционер нагнал в салон комфортные двадцать градусов, в ближайшие полтора часа не планировалось никуда спешить и бежать, а уверенный мужчина рядом излучал вокруг себя такое спокойствие, уравновешенность и эффект защитной стены, что Майе можно было расслабиться и смотреть в окно на проплывающий мимо город.

Так она и сделала.

Мысли сами собой потекли туда, где больно. Во вчера, в сегодня… Как назвать и оправдать те выходки, которые она совершила? Ничего, подобного вчерашнему вечеру и сегодняшнему утру, с ней ни разу не случалось.

Хотя… если хорошо подумать…

Нет, всё-таки что-то смутно похожее один раз произошло. Смутно, однако…

Полтора года назад при поездке в Сюррей, когда Мартин, наконец, решился познакомить её с родителями. Майя тогда неслабо облажалась. Совершенно этого не хотела, волновалась, готовилась, и всё равно облажалась.

В тот вечер родители Мартина смотрели на неё с явным недоверием и неодобрением. Как бы Мартин ни уверял, что всё хорошо, хорошо не было. Его старшая сестра откровенно поджимала губы и не пыталась добавить теплоты во взгляд. Родители пытались улыбаться, но по глазам было видно, что они не понимают, как их сын, дантист в третьем поколении, мог выбрать себе в подружки официантку. И ладно, если бы это была просто подружка. Так ведь нет, он же еще и притащил ее в отчий дом, вместо того чтобы поиметь и бросить.

– Ты им понравилась, – заявил Мартин, когда Майя сбежала из-за стола якобы в туалет. – Просто они немного чопорные.

– Перестань, – Майя горестно отмахнулась. – Они считают, что ты подобрал грязную зверушку.

– Но я люблю эту зверушку, – улыбнулся он, взял её лицо в ладони и поцеловал…

Всё закончилось тем, что Майя надралась. Не собиралась, но вино за столом оказалось неожиданно крепким. Она просто уснула в кресле. Как ей потом рассказали, не ответила на вопрос отца Мартина, какие у неё планы на жизнь. Он спросил, обернулся, и обнаружил подружку сына спящей.

В тот раз никто не перенес её в кровать.

Она проснулась среди ночи всё в том же кресле. Спина грозила развалиться на позвонки, в голове гудел пароход. Майя не решилась искать в тёмном доме дорогу в отведенную ей и Мартину спальню. Осталась там же, в гостиной, до утра. А утром родители даже не пытались ей улыбаться.

– Почем ты не растолкал меня? – возмутилась Майя, когда они уже отъехали на приличное расстояние от дома.

– И как бы это выглядело? – вскинул брови Мартин. – Еще более унизительно! Лучше было оставить тебя в покое, чем пытаться утащить оттуда! Я весь остаток вечера убеждал их, что обычно ты не напиваешься в хлам!

– Я не напивалась в хлам!

– А что это было?

С ответом Майя не нашлась. Ей было настолько стыдно, что слов оправдания не осталось.

Форд резко затормозил на светофоре. Майю сильно качнуло вперед, ремень натянулся на груди.

– Кретин, – рявкнул Хью басом.

Кажется, она немного выпала из реальности. Майя прищурилась, попыталась вчитаться в адресные таблички на домах: она настолько ушла в себя, что совершенно перестала ориентироваться на маршруте.

– Всё нормально? – пробормотала она, глядя в окно на какую-то закусочную.

– Да-а, – протянул Хью. Поток снова двинулся вперед. Глядя на дорогу, мужчина переключил передачу, Форд поехал. – Мы чуть не въехали тому придурку в зад, – он указал ладонью на белую Тойоту впереди.

Майя тихо хмыкнула.

– Это стало бы верхом моего везения.

– Моего тоже, – Хью на секунду повернулся: от глаз привычно разбежались морщинки. – Ты спала?

Он ко всем так относится? С такой же заботой? К бабушке точно, она важный человек в его жизни, это можно понять уже после двух секунд их общения. Но что насчёт остальных женщин?

– Нет, – Майя вяло повела плечом. – Не успела.

Мужчина ухмыльнулся одним уголком губ.

– Я ничего не подмешивал в твои «отвёртки», но вчера тебя вырубило качественно. Поспи, если хочешь. До выезда из Лондона еще минут десять, потом – гладкая трасса.

И он снова обратил всё внимание на дорогу.

«Отвёртки». Он будто знал, что она думала про «отвёртки».

Вчера Майя уснула даже не в кресле в гостиной. Рубильник опустился в людном баре, а бармен взял её на руки и принёс к себе в квартиру. Уложил на свою кровать, судя по всему раздел, подставил ведро для рвоты. А утром его суровая бабушка приготовила для Майи завтрак и отдала свою рубашку…

…и зачем она сравнивает два непохожих случая?

Или всё-таки похожих?