Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе]

В 1738 г. папа Климент XIII опубликовал буллу, в которой отлучались от церкви все члены масонского ордена. В качестве первого обоснования для осуждения в булле выдвигалась несовместимость с католической догматикой проповеди масонами религиозного индифферентизма. Второе обоснование — клятва масонами «на библии» не разглашать секретности своих заседаний, противоречащая обязанности верующих быть полностью искренними на исповеди. Однако наряду с этими факторами были и причины сугубо светские, связанные с обстановкой, сложившейся в некоторых итальянских государствах: прибытие во Флоренцию нового великого князя, являвшегося ревностным масоном, создание там ложи в 1 733 г., активность английской агентуры. А папа Климент XIII, так же как и его племянник и главный советник кардинал Нери Корсини, был флорентийцем.

В 1751 г. папа Бенедикт XIV издал новую буллу против масонства, в которой повторил текст буллы 1738 г. Эти буллы были еще раз «переизданы» в 1786 г. Пием VI.

Как отмечала тогдашняя публицистика, резкое осуждение римским престолом масонства основывалось не на каких-то данных о «преступных» с точки зрения католической церкви планах ордена, а на том, что он сохраняет в секрете свои правила и уставы, т. е. неизвестно, имеются у него или отсутствуют предосудительные намерения.³⁴

Преемники Климента XIII и Бенедикта XTV в последующие 200 лет неизменно подтверждали запрещения, содержавшиеся в антимасонских буллах. Вместе с тем во второй половине XVIII в. сотни священников, в том числе и занимавших высокие посты в церковной иерархии, вступали в масонские ложи. Во Франции папские буллы даже не были официально опубликованы. Напротив, в Испании, Португалии, Королевстве обеих Сицилий и в других итальянских государствах (особенно в самом Риме) масоны подвергались гонениям; некоторые из них были приговорены к смертной казни.

В ответ на критику возникла обширная масонская литература, посвященная восхвалению ордена. Делались попытки связать франкмасонство со всей античной философией, наукой и культурой³⁵, издавались даже специально для членов ордена сборники «моральных стихов», зачитывавшихся в ложах³⁶. Издевающимся над замысловатым ритуалом лож масоны указывали, что не менее сложны процедуры и церковных служб, и церемонии при коронации монархов³⁷. Франкмасонские «апологии» ордена опровергали утверждения, будто ритуалы, соблюдавшиеся ложами, противоречат религии, что тайны ордена заставляют подозревать его в злоумышлениях против государственной власти, что секретность заседаний лож позволяет под их прикрытием действовать заговорщикам, что немало франкмасонов уличено в недостойном поведении и т. д.³⁸ Впоследствии эти обличения были дополнены прямыми обвинениями политического характера.

Фантазии «шотландского» масонства

В истории масонства XVIII в. особое место принадлежит шотландцу Эндрю Майклу Рамсею. Правда, многие обстоятельства его жизни находят, вероятно, свое объяснение не столько в истории масонства, сколько в истории тайной дипломатии. Впрочем, это могли быть параллельные, не обязательно прямо влияющие друг на друга стороны жизни Рамсея. Речь идет о весьма колоритной фигуре, вполне достойной занять место в длинном ряду авантюристов XVIII столетия. Сын булочника, воспитанник Эдинбургского университета, позднее домашний учитель в аристократических семействах, Рамсей 25 лет от роду, в 1709 г., покинул Англию и перешел в католичество. Несколько лет он был в числе приближенных известного французского писателя архиепископа Фенелона. В Париже ловкий шотландец сумел втереться в доверие к регенту Франции герцогу Филиппу Орлеанскому, который пожаловал ему пенсию и возвел в ранг кавалера ордена св. Лазаря.

Слава талантливого воспитателя побуждала представителей самой высшей знати домогаться услуг Рамсея. Но, даже учитывая это, трудно объяснить, почему после того, как шотландец был наставником детей «старого претендента» (кандидата якобитов на британский престол), он получил приглашение взять на себя обучение герцога Кэмберленда, третьего сына английского короля Георга II. Рамсей ухитрялся одновременно пользоваться доверием и якобитов, и герцога Орлеанского, который прекратил прежнюю поддержку Францией претендента и повел политику сближения с Лондоном. В 1728 г. Рамсей вернулся в Великобританию как гость герцога Аргайла и в 1730 г. получил степень доктора гражданского права в Оксфорде — опять малопонятное отличие для католика в тогдашней Англии, немыслимое без сильнейшей закулисной поддержки.