Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе]

Прежде чем продолжить рассказ о судьбе тамплиерского движения, необходимо перенестись за Рейн, во Францию, где в третьей четверти XVIII в. появился некий Мартинес де Паскуали (1727–1774) — «ясновидящий», взгляды которого представляли пеструю смесь идей мистика Якова Бёме, каббалы, гностицизма и христианства и напоминали учение известного шведского духовидца Сведенборга⁵⁰. О самом Мартинесе де Паскуали мало что известно, зато не подлежит сомнению, что его оставшийся незаконченным «Трактат о воссоединении» оказал сильное влияние на многих охваченных жаждой оккультного знания. Утверждали, будто Мартинесу покровительствовал сам архиепископ Бордо. Нашлось много поклонников его «учения», касавшегося способов общения с миром духов, которые для этого должны были быть приглашаемы к появлению во плоти. Мартинес де Паскуали именовал себя представителем Ордена рыцарей-масонов, избранных священников. В 1766 г. он подружился с богатым лионским суконщиком Жаном-Батистом Вилермозом (1730–1824), который стал его ближайшим помощником. Сам Мартинес произвел себя в сан Верховного магистра.

В ордене было четыре разряда. Первый разряд включал три степени — ученик, подмастерье, мастер; второй тоже имел три степени — ученик священника, подмастерье священника и мастер-священник. В третий разряд входил мастер — избранный священник, Великий зодчий, командор Востока; наконец, четвертый разряд состоял из одной степени — Истинного креста.

Общество, разумеется, установило сложные ритуалы заседаний, специальные формы одежды, правила поведения, включавшие постоянное воздержание от употребления определенных видов мясной пищи (вроде животного жира и почек), соблюдение два раза в год длительного поста и т. п.⁵¹

Новые ложи уже в 60-х годах образовались на юге Франции, позднее появились в Париже. Эти общества назывались по-разному, но приобрели известность как Орден мартинистов — по имени ученика Мартинеса — Луи-Клода де Сен-Мартена, который вступил в орден в 1768 г. и опубликовал в 1775 г. книгу «Об ошибках и об истине». В основе воззрений Сен-Мартена лежало библейское учение о грехопадении, искуплении и возрождении человека. Человек — продукт божественной эманации. В своем грехопадении он увлек за собой и природу. До падения он жил в боге и бог в нем, был «зеркалом высочайшего и всеобъемлющего единства»; материальная природа, окружающая ныне человека, — это только воспоминание о прежней первичной, неизменной природе. Люди, утратив свое былое величие, находятся уже не над твердью, а ниже тверди и астрального мира. Человеку стал неведом смысл божественного слова. Земля для него превратилась в край изгнания, стала местом его наказания и страданий. Единственный путь к спасению — это воскреснуть к новой жизни. В этом предназначение и земной жизни и смерти человека. В смирении и через нравственное очищение он должен осознать вину, и только тогда ему будет открыта истина. Что же касается общественно-политических вопросов, то Сен-Мартен на словах отводил им сугубо второстепенное место, отрицал передовую идею народного суверенитета, считал проявлением божественного чувства благоговения то почитание, которым должен быть окружен монарх. Богатым людям следует, по мнению Сен-Мартена, быть примером и опорой для бедных.

Сутью мартинизма было утверждение возможности с помощью определенной системы ритуалов вступить в контакт, «воссоединиться» с миром духов, к которому человек принадлежит до рождения. Сен-Мартен пропагандировал идею, что в обществе столетия скрытно живут и действуют лица, которые наделены даром бессмертия и осуществляют провиденциальную миссию сохранения истинной универсальной религии. Помимо собственно мартинистских сект это учение быстро распространилось в масонских кругах.

Глава лионских мартинистов Вилермоз, основавший в 1763 г. ложу «Рыцари черного орла и розенкрейцерства», долго пытался проникнуть в тайну философского камня. В поисках поддержки он в 1773 г., после встречи с представителями барона Хунда, создал первую в Лионе ложу «Строгого послушания» и получил титул канцлера директории Оверни.

Если в Германии новоявленными тамплиерами были дворяне, то во Франции ими оказались буржуа из городов Юга. Вероятно, надменные рыцари Храма немало удивились бы, узрев среди своих потомков торговцев шерстью и шелком, негоциантов и судовладельцев.