Невидимые (СИ)

- Вот это да... И что вы с ними сделаете, когда поймаете? - он постарался взять самый невинный тон.

- Их можно только повесить, да и того мало.

- Точно говорите. А этот ваш Алекс по вечерам в театр заходил, кажется. Перед спектаклей. Но больше ничем и не помогу - так, мельком видел.

- Актриса тоже так сказала. Похоже, хоть тут не солгала. Что ж, плохо - в такое время там многолюдно. Но и ждать нельзя.

- Так вы что, прямо сейчас собираетесь?

- Почти. Видимо, вечером.

Выйдя из гостиницы, Макар сел на лавку и закурил.

После вчерашней пьянки Алекс наверняка до сих пор в театре. Если прямо сейчас вернуться и сказать Червинскому, то его наверняка можно будет застать врасплох.

***

И все-таки - как могла отцовская Аксинья, так обстоятельно рассказавшая про свару с сестрой, прийти в понедельник и увидеть своего хозяина мертвым - хотя убийца, по ее словам, встретила его лишь во вторник?

Не сходилось и со Старым Лехом. Из рассказа Елены следовало либо то, что его убили дважды -сообщник актрисы и Митрофанова, которая уже прежде в этом созналась, либо то, что они явились туда втроем.

Второй вариант, конечно, возможен.

Но слепо верить чьим-то словам Бирюлев больше не собирался.

Он ворочался всю ночь в липкой от пота постели, но так и не смог заснуть.

Отчаявшись отдохнуть, встал задолго до рассвета, и, едва показалось солнце, отправился к отцовскому дому.

Выгоревшая афиша все еще висела на тумбе. Аккуратно сорвав ее, репортер сверился со списком, заново внесенным в блокнот.

Пусть его посчитают безумцем, но он посетит всех соседей каждой из жертв невидимых.

- Георгий Сергеевич! - окликнула, выглянув из окна, госпожа Беленькая. Не обманула, когда говорила, что встает ни свет, ни заря.

Бирюлев сделал вид, что не слышит, и быстро перешел улицу, едва не сшибив бродячего сапожника и больно ударившись о его переносную мастерскую.

Сев на пролетку, репортер велел вести к дому Коховского. С его убийства для Бирюлева и начались неприятности.

Хорошо, что час ранний. Жители еще не успели разойтись.

Вытащив из кармана афишу с портретом Елены, Бирюлев расправил ее и постучал в первую дверь.

- Позови хозяев, - велел он горничной.

Выглянул заспанный господин.

- Вы видели эту женщину? Мне очень важно! - не считаясь с приличиями, не здороваясь и не объясняясь, сходу спросил репортер.

- Что? Кто вы?

- Что происходит, Владимир? - из-за плеча хозяина выглянула, вероятно, хозяйка.

Бирюлев сошел с крыльца, спеша к следующему дому.

- Это - убийца! Вы встречали ее прежде?

- Сударь, о чем вы? - нахмурил лоб пожилой военный. - Не представляю даже, кто эта дама...

Дальше, дальше.

- Видели ее?

- Что?.. - изумилась просто одетая барышня в очках. Учительница?

- Вам доводилось ее знать?

Господин средних лет приподнял брови, потер лоб.

- Хм... А в чем дело?

- Она убийца. Отравительница.

- К нам гости, Буба? Так рано? - послышалось из глубины дома.

- Нет-нет. Все в порядке. Просто разносчик, - радостно отозвался он, обернувшись. - Минутку. Давайте сойдем.

Отошли на пару шагов.

- При супруге не стоит. Она так тревожна, а в городе всплеск преступности. Ее все это очень расстраивает.

- Разумеется.

- И я до сих пор не понимаю, к чему вы спрашиваете о даме с афиши?

- Она убила и ограбила моего отца. Пришла к нему в дом и что-то подсыпала в напиток.

- Боже! Да... Дайте еще раз глянуть. Похоже, и впрямь она. Точно. Все так и было - но только я проснулся наутро. Но, молю - ни слова моей супруге! Я ей сказал, что отъехал по делам службы, и к нам прокрались домушники. Вы ведь из полиции?

Вряд ли Бирюлев напоминал сыщика, но отрицать не стал:

- Конечно! Припомните, когда это произошло?

- Да. В самом конце мая. Аккурат накануне того, как соседа убили, господина Коховского. Я еще думал - до чего же тут опасное место, надо бы куда перебраться...

- Где вы ее встретили?

- Хм... Кажется, в кафе "Якорь".

Любопытно.

Бирюлев рассчитывал совсем на другие свидетельства. Он надеялся, что Елену видели у особняка Коховского и что-то вспомнят. Что-то, что прольет свет на невидимых... Но, выходит, она "работала" в одном и том же квартале дважды?

Или же...? В потемках Елена могла и не запомнить дом. Оттого и крутилась с расспросами у дверей Старого Леха. Опасалась, что погибла ее жертва - сосед Коховского?

Он обдумает все позже.

Бирюлев решил изменить свой план: не терпелось навестить прислугу Аксинью.

Интересно, как она объяснит путаницу в днях.

Сорвав на подходе к бедным лачугам травинку, репортер сунул ее в рот и направился к крайней избе.

Заперта. Ставни закрыты.

Сбежала!

А, может быть, снова мнительность? Возможно, прислуга просто решила съехать?

Следовало бы расспросить местных, благо, они тут и там сновали по берегу.

Одни прачки уже шли с реки - другие только туда направлялись. Горничные, няньки, подмастерья, имевшие отдельное от хозяев жилье, спешили заработать на кусок хлеба.

Так никого и не окликнув, Бирюлев добрел до жилища сосланной Митрофановой.