Невидимые узы [Литрес]

– Вот что я вам скажу, господин Пивто: ситуация серьезная. Это не в моих привычках, но сейчас я хочу быть оптимистом. У нас три похожих исчезновения. Три женщины практически одного возраста, три матери семейств из одной среды – социально устроенные, с постоянным окружением. На данный момент у нас нет никаких зацепок, но нет и ничего, что позволяло бы предполагать худшее. Знаете, когда случается драма, мы часто первым делом находим… тело. Ваша жена исчезла больше трех недель назад, и на этот раз я могу сказать, что время работает на нас. Понимаете, о чем я?

– Когда исчезли две следующие?

– Позже. Одна – около десяти дней назад, другая – пять.

– При сходных обстоятельствах? Объяснений нет?

– Никаких. Поэтому мы продолжаем расследование. И поверьте, даже если нам случается выпить пиво в конце дня…

– Благодарю и приношу извинения за свое поведение. Я вышел из себя. Мне очень тяжело. Я ничего не знаю о жене, вынужден один заниматься детьми и, что особенно ужасно, отвечать на их вопросы о маме! Им снятся кошмары, они воображают худшее. Я пытаюсь, несмотря на страх и тревогу, успокаивать их, иногда сочиняю небылицы… И я не справляюсь!

– Я не на вашем месте, но полагаю, что понимаю, как трудно справиться с двумя детьми. Сколько им лет?

– Восемь и шесть. Представляете? Кстати, хочу поблагодарить за поддержку.

Делестран нахмурился.

– Да-да. Спасибо за помощь. Я только что был у госпожи Рибо, вашей коллеги. Спасибо, что передали ей визитку. Она связалась со мной и пообещала освободить от некоторых обязанностей. Мне станет намного легче. Придет помощница по дому, чтобы присматривать за детьми, отвозить их в школу и забирать после уроков. Кроме того, что очень важно, их осмотрит детский психиатр в Труссо; он будет их вести, потому что я не знаю, что им говорить. Он сумеет успокоить ребят, не обманывая. Это бесценная помощь.

Делестран слушал не слыша. Значит, это была она! Почему он сразу не догадался? Психолог! Да кем она себя возомнила?! Вызывала пострадавших, ничего ему не сообщая, а после приема позволяла им бродить по зданию… Делестран кипел от ярости. Он ей этого не спустит! Коллега? Сыщик едва не подавился на этом слове. Он никогда не стал бы ее коллегой! Кроме того, по ее вине его и всю группу записали в армию алкоголиков и болванов. Пришлось оправдываться. Он заставит ее заплатить за незаслуженный позор, как только Филипп Пивто покинет комиссариат. Он научит ее правилам уголовной полиции: нельзя вмешиваться в чужие дела, особенно когда приходишь в новый отдел. Пусть прежде всего поймет, что никогда не сможет претендовать на роль коллеги. Делестран кипел и бурлил.

Филипп Пивто заметил внезапную отчужденность майора:

– С вами всё в порядке?

– Да-да, извините.

Сыщик встал, давая понять, что разговор окончен.

– Вы сообщите мне, если появятся новости?

– Разумеется. Идемте, я вас провожу.

– Спасибо, что поговорили со мной.

– Не стоит благодарности…

«У меня не было выбора», – подумал Делестран.

* * *

Как только Филипп Пивто прошел через турникет поста охраны, майор быстро пересек двор и взбежал по ступенькам, полный решимости объясниться с психологом. Дверь ее кабинета оказалась запертой. Он ударил по ней кулаком, постучал, но результата не добился. Внутри никого не было. Майор взглянул на часы – было 19:00 – и сардонически улыбнулся.

На двери висела табличка «Мадам Клер Рибо, психолог, кабинет помощи пострадавшим». Ниже фигурировали два телефонных номера: городской и сотовый. Делестран набрал первый и услышал звонок в пустоте по ту сторону двери; набрал другой и сразу попал на голосовую почту. Веселый голос Клер сообщал часы работы ее службы и предлагал оставить сообщение с контактными данными на случай чрезвычайной ситуации. После звукового сигнала Делестран помедлил, затаив дыхание, и повесил трубку. «Коллега, – фыркнул он, глядя на дверь. – Чиновница, вот ты кто!»

9

Все субботнее утро Делестран ворчал. Его жена не тревожилась – она хорошо знала животную составляющую натуры своего мужа, проявлявшуюся, когда бывала ранена его мужская гордость. Он не таился – совсем наоборот, хотел, чтобы она все видела, афишируя досаду и раздражение. Он не знал, куда себя деть, чем занять руки. Не в силах оставаться на одном месте, слонялся по квартире, но, стоило ей приблизиться, замыкался. Она же, после стольких лет совместной жизни, прекрасно знала свою роль – спровоцировать мужа и добиться желаемого эффекта: выставить его в смешном свете. Она не спрашивала, в чем дело. Объяснение будет дано позже. Она знала, что пытаться утешить его – не вариант.

В начале дня мадам Делестран объявила, что собирается в кино, потом пойдет за покупками и что будет на ужин, пока не знает.

* * *