Делестран ходил кругами по своему кабинету, как актер по гримерке перед выходом на сцену. Он то и дело поглядывал на часы, а потом, чтобы занять себя, отправился за водой для кофеварки. Кофейник почти наполнился, когда зазвонил телефон. Клер Рибо предупредила о своем приходе.
Филиппу Пивто предложили чашку кофе, которую он с благодарностью принял. Разговаривать они начали стоя, хотя пустое кресло ожидало около стола, напротив Виктуар, готовой записывать. Клер почти сразу ушла, отговорившись важными звонками. Она хотела оставить сыщиков наедине со свидетелем, дав знак Делестрану. Он все понял и искренно поблагодарил. Бомон порадовалась, что между ее шефом и психологом установилось некоторое взаимопонимание.
Филипп Пивто сел и поставил перед собой пустую чашку. Делестран прошел у него за спиной и присел на угол письменного стола, чуть отодвинув Виктуар. Этот человек был в ужасе от признания, которое собирался сделать. Нужно было немедленно его успокоить.
– Господин Пивто, я понимаю, как трудно вам было решиться прийти к нам. Хочу, чтобы вы знали: госпожа Рибо ничего нам не сказала, следуя этическим правилам, регулирующим ее профессию, однако вы, если мы всё правильно поняли, хотите сообщить нам сведения, которые могут повлиять на ход нашего расследования. Мне пока неизвестно, какие именно, но я отдаю должное вашей смелости. Поверьте, я и мои сотрудники хотим одного – как можно скорее найти вашу жену. Если то, что мы узнаем от вас, никак не повлияет на ход дела, можете быть уверены, что это останется между нами. Полицейские блюдут профессиональную тайну – я считаю это делом чести.
Виктуар слушала шефа и восхищалась тем, как умело он начал разговор. Слова были важны, он не просто так употребил термин «тайна».
– Итак, я предлагаю следующее: мы вас выслушаем, а потом вместе с коллегой решим, стоит ли вносить ваш рассказ в протокол или нет. Хочу сразу сказать, что юридическая процедура сродни тайне исповеди. Так что…
Филипп Пивто слушал и слегка кивал головой в конце каждой фразы, но все еще не мог встретиться взглядом со следователями.
– А теперь объясните причину вашего визита.
Виктуар коснулась пальцами клавиатуры, готовая печатать. Филипп Пивто резко опустил голову и закрыл глаза. Полицейские понимали: нужно ждать.
Наконец он взглянул на них заплаканными глазами и после долгого страдальческого вздоха заговорил:
– Я думал, что пережил худший момент жизни несколько лет назад, но сегодня понимаю, что ошибался. Худшее происходит сейчас. Со мной случилось нечто чудовищное.
Между каждым предложением он делал глубокий вдох. Виктуар максимально бесшумно нажимала на клавиши.
– Весь ужас в том, что мы с женой дали друг другу обещание никому ничего не рассказывать, потому что это слишком болезненно и касается только нас. А сегодня я должен предать ту, о которой ничего не слышал почти три недели…
Пивто больше не сдерживал слез. Он замолчал, чтобы высморкаться и отбросить последние сомнения, словно пытался отсрочить момент, хотя давно принял решение.
– Ну так вот. Три года назад моя жена родила девочку. Не от меня. Минутная слабость обернулась беременностью.
В кабинете все замерло – руки Виктуар и взгляд Делестрана.