Невидимые узы [Литрес]

Снова наступила долгая пауза. Напряжение достигло предела. Делестран решил пригрозить:

– Предупреждаю, если не ответите, я приеду за вами и возьму под стражу за воспрепятствование расследованию. Итак? Напрягите память! Слышите меня?

Он кричал, надрывая голос, – и вдруг потянулся за ручкой. Виктуар протянула ему свою. Есть!

Делестран быстро нарисовал восемь цифр через два тире прямо на обложке дела: «21–04–2003».

12

Ниточка ниточкой, но спешить не следовало. Делестран вообще не любил торопиться – предпочитал сохранять выдержку. Стремительность неизменно приводила к ошибкам, часто фатальным. Он старался не терять самообладания и в жизни, и в расследованиях, что требовало определенного опыта, умения отстраниться, пунктуальности и предвидения. Упреждающие действия позволяли, когда того требовали обстоятельства, действовать быстро, но с минимальным риском. То, что накануне могло показаться покерным финтом, таковым не являлось. Он вполне мог получить обратный результат, если бы собеседник заупрямился или замкнулся в молчании. Кто-нибудь другой ринулся бы в Университетский госпиталь Неккера, а Делестран предпочел выждать. Нужно было хоть немного подготовиться; кроме того, отложив визит на завтра, он получал полный день активных действий. Майору не терпелось доложить непосредственному начальнику и судье о ходе дела и обсудить с ними детали. Подвергнет ли он риску трех этих женщин, позволив себе короткое ожидание? Усилится ли угроза их жизням? С момента исчезновения Сандрин Лакруа прошла одна неделя. Селин Пивто пропала месяц назад, Элеонор Бельфон не давала о себе знать больше месяца. Живы ли они?

Оставалось много неопределенностей, несмотря на выявленное сближающее их обстоятельство. В госпитале Неккера придется действовать очень осмотрительно, постараться не допустить утечек, которые всегда вредят расследованию. Главное – с самого начала найти подходящего собеседника. Судья Роллан предложил решение. Он был знаком с заместителем директора больницы – контактировал с ним по одному делу несколько лет назад. «По конфиденциальному делу», – уточнил он. После телефонного звонка судьи господин Брюэ согласился принять майора в девять часов утра следующего дня.

* * *

Делестран не очень хорошо спал, что не помешало ему рано прибыть на службу. Бо!льшую часть ночи в голове у него мелькали образы. Да, ему удалось объединить трех женщин и поместить их с одной стороны, с другой – оставался одинокий труп Жоржа Бернара. Сыщик маялся, переворачивался с боку на бок и вспоминал геометрическую конструкцию, созданную в выходные и выброшенную за ненадобностью в мусор. Он сравнительно неплохо помнил чертеж, но не мог поместить в него госпиталь Неккера. Где его место? В круге? На конкретной прямой? Имеет ли это значение? Он жаждал ясности, но все путалось.

Когда Делестран проснулся, жена улыбнулась и бросила на него так хорошо ему знакомый укоризненный взгляд. Значит, он снова храпел…

* * *

Не стоит устраивать налет всей командой. С ним пойдет только Виктуар. Остальные подтянутся на работу позже, кто когда захочет. Так было заведено в отделе: утром, в начале дня, можно было являться в любое время, окончание же определялось ходом событий или результатами расследований. Пока Делестран ждал Виктуар, он составил документ, распечатал его и убрал в папку.

Лейтенант появилась с большим пакетом еще теплой выпечки. У нее праздник? Майор сверился с календарем: вторник, 11 апреля, день святого Станисласа. Странно…

– Это в честь Стана?

Бомон непонимающе нахмурилась.

– Я проверил – сегодня день святого Станисласа…

– Да нет же, нет! Я и понятия не имела.

– Значит, у тебя день рождения?

– Тоже нет.

– Ладно, не буду гадать. Когда у тебя день рождения?

– Был на прошлой неделе, четвертого.

От неловкости Делестран залился румянцем.

– И ты ничего не сказала!

– Зачем?

– Могли бы отпраздновать, выпить по бокальчику…

– Знаешь, я не фанатка ритуальных застолий. Дни рождения есть у всех, это что-то вроде обязательной программы в фигурном катании. Не самый мой любимый день в году.

– Выходит, ты апрельская…

– Угу.

– Тебя зачали в июле?

– Точно! В голубой комнате на берегу Луары. Так мне говорили.

В этих словах был оттенок ностальгии.

– А у тебя когда день рождения, командор?

– В следующем месяце, семнадцатого мая. Мои родители были «августовцами». Я слышал, что фейерверк пятнадцатого августа [32]особенно хорошо смотрелся с пляжа.

– Забавно.

– Что именно?

– Делестран, заделанный на штранде… [33]Почти в рифму!

– Выдумщица! Кто тебе сказал, что это было у моря?

Виктуар весело рассмеялась.

– Ты прав, но правдива ли твоя история?

– А твоя?

– Так мне ее рассказали.

– Вообрази, мне тоже. И я очень этому рад. По-моему, человеку важно знать, при каких обстоятельствах его зачали.

– Да, это о многом говорит.

Виктуар протянула шефу булочки, и он довольно ухмыльнулся: она купила его любимые – с изюмом и заварным кремом. Делестран откусил половину и даже глаза закатил от наслаждения.

– Про твой день рождения остальным ничего не скажем, но обязательно отпразднуем. Тайно!