Невидимые узы [Литрес]

– Я никого ни в чем не подозреваю. Я ищу. И не хочу, чтобы наша просьба и – особенно – наше присутствие помешали работе роддома. Сами знаете, каковы люди… Полицейский обыск неизбежно внушает тревогу и вызывает пересуды. Ваше родильное отделение должно функционировать в тишине и покое. Избавим пациенток и врачей от неприятностей.

– Хорошо. Но как вы собираетесь действовать?

– Не знаю. Вы могли бы, скажем, позвонить в отделение, чтобы узнать, где хранятся рабочие графики, не объясняя причины. Вы – заместитель директора, вам нужно знать это, и точка. Потом мы вместе пойдем искать документы. Нас устроят ксерокопии. Сами видите, ничего сложного. Небольшое оперативное вмешательство, даже анестезия не потребуется.

– А вы шутник…

– Хотел отвлечь вас, господин Брюэ, от тревожных мыслей. Вы слегка напряжены.

– Нет. Но… просто у меня много дел.

– Понимаю и заранее благодарю вас за помощь.

Брюэ снял трубку и набрал номер.

– Доброе утро, Катрин. Соедините меня, пожалуйста, с секретариатом родильного отделения.

* * *

В последовавшем затем разговоре замдиректора столкнулся с небольшим затруднением. Ему ассистировал Делестран, качая головой слева направо или вверх-вниз, но не привлекая к себе излишнего внимания. «Я должен кое-что проверить… Ничего важного… Нет, благодарю, сопровождение не требуется… Да, я зайду за ключом…»

Брюэ даже позволил себе маленькую ложь: «Предполагается перенести все документы в другое место, я намерен оценить масштаб бедствия!»

Для импровизации вышло очень удачно.

Минут через десять все трое оказались в подвале родильного дома, в небольшом помещении с лампами дневного света на потолке.

Прежде чем начинать изыскания, требовалось понять системную логику и принцип упорядочения, расшифровав даты на папках, разложенных на трех уровнях стеллажей вдоль всех стен. Для оптимизации пространства был сформирован центральный островок, движение вокруг него напоминало балетные пируэты. Делестран проходил только боком, чем очень веселил своего лейтенанта. Оставшийся за пределами помещения Брюэ наблюдал за сыщиками, то и дело кивая, как читатель, ищущий книгу на библиотечной полке. Архивирование началось в 1990 году, на который потребовалось всего две коробки. По мере продвижения во времени количество коробок увеличивалось так активно, что последние четыре года разбили на месяцы, что значительно облегчило поиск. Бросающееся в глаза увеличение количества единиц хранения, которые необходимо было просмотреть, вызывало оторопь, время как будто уплотнялось…

Очень скоро три большие коробки сняли с полок и поставили у входа, чтобы перебрать документы, касающиеся деятельности и организации отделения. Среди папок с годовыми отчетами, служебными записками, приказами об увольнениях и аттестациями стажеров находились нужные следователям расписания с фамилиями вышедших на смену сотрудников, тех, кто был в отпуске, в командировке или на больничном. Дежурная медицинская бригада, вышедшая «на сутки», состояла из гинеколога-акушера, анестезиолога, педиатра-реаниматолога, трех акушерок, шести медсестер, четырех патронажных сестер и медицинского секретаря, работавшего только в дневные часы.

Поиски привели сыщиков в возбуждение. Виктуар нашла первые два графика в ящике за октябрь 2001 года, потом занялась коробкой за май 2002 года, а Делестран, держа папки на расстоянии вытянутой руки, расшифровывал даты, борясь с наступавшей близорукостью, которую он худо-бедно пытался скрыть, воспринимая ее как унижение. В конце концов он нашел то, что искал, и они последний раз сверили даты.

Майор обернулся к Бомон и спросил взглядом: «Ну что?» Указательным пальцем она ткнула в три имени; он молча кивнул, собрал вместе шесть страниц и протянул Брюэ.

– Вот это нужно скопировать.

– Нашли что-нибудь интересное?

– Возможно… – Делестран помолчал, соображая, как подать продолжение, хотя сформулировал его заранее. – Господин Брюэ, мне придется поговорить с тремя сотрудниками отделения.

– Правда? С кем именно?

– С Клеманс Риво, акушеркой, с Кристель Менаже, медсестрой, и с Валентином Матиасом, гинекологом.

– Зачем?

– Я должен кое-что уточнить.

Александр Брюэ поморщился и шумно выдохнул.

– Это будет непросто.

– Но необходимо.

– Я понимаю, но могу лишь повторить: это будет непросто. Доступен для общения только доктор Матиас.

– По какой причине?

– Кристель Менаже находится в Африке, с миссией от неправительственной организации. Я подписал ее заявление о переводе шесть месяцев назад… Она будет работать там два года. И мне жаль, но Клеманс Риво покинула нас в январе.

На лицах сыщиков появилось изумление.

– Она попала в аварию, когда возвращалась после работы домой. Видимо, уснула за рулем. Машина врезалась в дерево по дороге в Фонтенбло. Такая драма…

Александр Брюэ со скорбным видом рассказывал о женщине, которая помогла дать жизнь ребенку – и потеряла свою по пути домой.

Сыщики, не сговариваясь, подумали об одном и том же – о вещах, которые не могли объяснить собеседнику, сохраняя профессиональную тайну. Итак, у них осталась одна фамилия. Матиас. Валентин Матиас.