Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных

Имеют ли все эти споры о словах какое-либо практическое значение? Безусловно. Анализ, проведенный Всемирным экономическим форумом в 2012 г., показал, что в странах, где говорят на флективных языках, то есть где практически в любом высказывании присутствует выраженная идея мужского или женского начала, уровень гендерного неравенства самый высокий[38]. Но вот что интересно: страны, где говорят на языках, в которых грамматическая категория рода отсутствует (как, например, в венгерском и финском языках), уровень гендерного неравенства отнюдь не самый низкий. Самый низкий уровень гендерного неравенства в третьей группе стран, где говорят на «гендерно нейтральных» языках (например, на английском). В этих языках пол, как правило, обозначается не с помощью флексий, а непосредственно лексически (female teacher – учительница, буквально «учитель-женщина»; male nurse – медбрат). Авторы исследования предположили, что если язык не позволяет каким-либо образом обозначить гендерную принадлежность, то «скорректировать» скрытый в нем «мужской перекос» за счет акцентирования «присутствия женщин в этом мире» невозможно. Иными словами, люди – по умолчанию мужчины, а о женщинах можно и умолчать.

Можно тешить себя мыслью, что «мужской перекос» в языке – наследие темного прошлого, но факты говорят об обратном. Самый «быстроразвивающийся» язык в мире[39], который применяют более 90 % пользователей интернета, – язык эмодзи[40]. Он возник в Японии в 1980-х гг.[41], и на нем чаще «говорят» женщины[42]: эмодзи постоянно используют 78 % женщин и лишь 60 % мужчин[43]. Тем не менее, как это ни удивительно, до 2016 г. мир эмодзи был мужским.

Эмодзи, которые есть в любом смартфоне, выбирает некоммерческая организация под громким названием Unicode Consortium – группа компаний Кремниевой долины, сотрудничающих в целях поддержки универсального международного стандарта программного обеспечения. Если Unicode Consortium решает, что конкретный эмодзи-символ (скажем, «шпион») следует добавить в существующий набор символов, она решает также, какой исходный код для этого использовать. Производители телефонов (или платформы, например Twitter и Facebook) затем разрабатывают собственный вариант «шпиона». Но все они будут использовать один и тот же код, и, таким образом, пользователи, обмениваясь сообщениями с различных платформ, в принципе будут пользоваться одними и теми же символами, то есть говорить на одном языке. Рожица с глазами-сердечками для всех будет рожицей с глазами-сердечками.

Изначально Unicode Consortium, как правило, не обращала внимания на пол эмодзи-символов. Символ, который на большинстве платформ изначально изображался в виде бегущего человека, не обозначал бегущего мужчину. Он обозначал любого бегущего человека. Точно так же символ, изображающий полицейского, Unicode Consortium обозначала не как полицейского-мужчину, а как человека, служащего в полиции. Но затем отдельные платформы начали приписывать этим гендерно нейтральным символам мужской род.

В 2016 г. Unicode Consortium решила, что с этим надо что-то делать. Отказавшись от своей изначальной «гендерно нейтральной» позиции, организация конкретизировала пол всех эмодзи, обозначавших людей[44]. Так, вместо символа «бегущий человек», который обозначал бегунов обоих полов, но изображался в виде мужчины, Unicode Consortium разработала символы для обозначения бегущего мужчины и бегущей женщины. В настоящее время существуют аналогичные варианты для всех профессий и видов спорта. Достижение небольшое, но важное.

Можно сколько угодно обвинять производителей телефонов и платформы социальных сетей в сексизме (тем более что они, как мы увидим далее, действительно грешат им, хотя часто не отдавая себе в этом отчета), но дело в том, что даже если бы они исхитрились изобразить гендерно нейтрального «бегущего человека», большинство из нас все равно воспринимало бы его как мужчину – ведь мы обычно воспринимаем род как мужской, если нет особого указания на то, что он женский. Пусть даже (мы очень на это надеемся) суровые ревнители грамматики в конце концов поймут, что употребление в английском языке сочетаний типа he or she («он или она») – или (какой ужас!) даже she or he («она или он») вместо просто he («он») – это еще не конец света, на самом деле отказ от общего (мужского) рода будет только половиной победы. «Мужской перекос» так прочно укоренился в нашем сознании, что даже действительно нейтральные в гендерном отношении слова мы воспринимаем как слова мужского рода.