Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных

В ходе исследования 2015 г. было выявлено пять наиболее частотных английских слов, обозначающих людей, в статьях, опубликованных в 2014 г. и посвященных взаимодействию человека с компьютером. Обнаружилось, что все они на первый взгляд гендерно нейтральные: user («пользователь»), participant («участник»), person («индивид», «лицо», «человек»), designer («разработчик») и researcher («исследователь», «ученый»)[45]. Браво, специалисты по взаимодействию человека с компьютером! Великолепно! Вот только, как всегда, есть одна загвоздка. Когда участников исследования попросили в течение десяти секунд подумать над тем, что означают эти слова, а затем нарисовать образы, возникшие в воображении, оказалось, что эти, казалось бы, гендерно нейтральные слова отнюдь не воспринимаются как в равной степени относящиеся и к мужчинам, и к женщинам. Только «разработчика» представляли себе как мужчину менее 80 % участников эксперимента мужского пола (мужчину нарисовали «всего» 70 %). «Ученого» чаще изображали неким бесполым существом, чем женщиной. У участниц эксперимента «мужской перекос» проявлялся не так сильно, но в целом и они чаще воспринимали гендерно нейтральные слова как слова мужского рода, и только «индивида» и «участника» (которых около 80 % мужчин изобразили в виде мужчин) 50 % женщин нарисовали в виде представительницы своего пола.

Эти довольно удручающие результаты перекликаются с результатами серии экспериментов «нарисуй ученого», проводимых не один десяток лет. Большинство участников этих экспериментов упорно рисует мужчин (раньше «мужской перекос» был настолько силен, что о результатах недавнего исследования, в ходе которого женщин-ученых нарисовали аж 28 % детей, СМИ трубили на весь мир как о колоссальном достижении)[46]. Результаты «компьютерного» эксперимента 2015 г. в целом совпадают (что не может не настораживать) и с данными исследования 2008 г., в ходе которого пакистанских школьников в возрасте девяти-десяти лет просили нарисовать образ, возникающий в их воображении в связи со словом «мы»[47]. Ни одна школьница не нарисовала девочку – как, разумеется, и ни один школьник.

Восприятие мира как преимущественно «мужского» мы переносим даже на братьев меньших. В ходе одного исследования ученые демонстрировали участникам эксперимента гендерно нейтральное чучело животного, с помощью местоимений женского рода давая понять, что это чучело самки. Однако подавляющее большинство участников (дети, их родители и воспитатели) все равно воспринимало животное как самца и описывали его, используя местоимение «он»[48]. Исследование показало, что для того, чтобы хотя бы «половина участников описывала чучело животного с помощью местоимения “она”, а не “он”», животное должно выглядеть «необыкновенно женственно».

Справедливости ради надо сказать, что такое восприятие животного далеко не всегда ошибочно: часто животное – действительно «он», а не «она». В рамках международного исследования 2007 г., в ходе которого было изучено 25 439 персонажей детских телепередач, обнаружилось, что только 13 % персонажей, не являющихся людьми, относятся к женскому полу (доля женщин в общем количестве «человеческих» персонажей была несколько выше, но тоже незначительной – 32 %)[49]. Анализ фильмов категории G (для детей), вышедших в период с 1990 г. по 2005 г., показал, что только 28 % ролей со словами достается персонажам женского пола. Еще более ярким свидетельством того, что люди – по умолчанию мужчины, была доля женщин в общем количестве участников массовых сцен – всего 17 %[50].

Мужских ролей в фильмах не только больше, чем женских, – на долю персонажей мужского пола приходится вдвое больше экранного времени, чем на долю персонажей женского пола, а в фильмах, где главный герой – мужчина (а таких большинство), даже втрое больше[51]. Только если главная роль в фильме – женская, на долю мужских и женских персонажей приходится равное количество экранного времени (обратите внимание, что даже в этом случае героиням не достается больше экранного времени, чем героям, как можно было бы ожидать). У персонажей-мужчин больше реплик, в целом они говорят вдвое больше женщин: в фильмах, где главный герой – мужчина, в три раза больше; а в фильмах, где две главные роли – мужская и женская, почти в два раза больше. Опять же, лишь в немногих фильмах, где главная роль – женская, персонажи обоих полов присутствуют на экране примерно равное количество времени. Такой дисбаланс обнаруживается не только на кино- и телеэкране. Он повсюду.