Невидимые знаки (ЛП)

— Мне очень жаль, у меня нет чизбургера, но у меня есть последняя бутылка воды и последний батончик мюсли, — проговорила я детям, улыбаясь. — Давайте позавтракаем. Мы можем себе позволить ее выпить сейчас, потому как у нас есть запас воды.

Хотя я не стала упоминать, что у нас не было запаса еды... пока.

Мои глаза устремились к покачивающимся волнам океана. Под его гладью обитало несчетное количество моллюсков и ракообразных, которые могли помочь нам продержаться в живых. Нам просто нужно было понять, как выловить их.

Сегодня мы будем рыбачить.

Тогда вечером, мы сможем поесть что-то более существенное в первый раз за эти дни.

Хоть бы так и было...

Дети радостно закричали, но Гэллоуэй покачал головой.

— Это не решит наши проблемы с нехваткой воды, Эстель. Целый день уйдет только на то, чтобы собрать всего лишь пинту воды. Естественно, это поможет нам продержаться, но нам нужно больше.

— О. — Мое сердце сжалось от печали. Одна пинта на нас четверых... этого определенно недостаточно. — У нас две воронки. Получается, это обеспечит нас двумя пинтами?

— Да, но этого недостаточно. — Он сощурил глаза, смотря на восход солнца. Ни одного облачка на небе. Ничего не предвещает ливень. — Нам нужно, чтобы пошел дождь. Но прежде чем он пойдет, нам нужно подготовить, как можно больше резервуаров для хранения воды.

Я еще раз представила корзины с водонепроницаемым карманом.

Не будь смешной.

Я едва могла зашить дырку в носке, не говоря уже о том, чтобы сшить водонепроницаемый карман. Как мы могли бы сделать его? Что можно было бы использовать?

Ход мыслей Гэллоуэя совпал с волнующими меня вопросами.

— На данный момент, мы выроем яму и каким-то образом сделаем ее водонепроницаемой, чтобы мы могли хранить внушительный объем воды — если и когда придет буря.

— А что насчет вертолета? Мы могли бы использовать металл в качестве огромной чаши, — вставил Коннор. — А также спасательные жилеты могли бы удерживать воду в песке.

Улыбка растянулась на лице Гэллоуэя.

— Мыслишь в правильном направлении. — Взъерошивая волосы подростка, Гэллоуэй подтянул костыль себе руку. — Мы отправимся туда после завтрака и посмотрим, насколько легко будет снять фюзеляж.

Я направилась за ними.

— Поправочка. Коннор и я пойдем туда, а ты будешь отдыхать с Пиппой.

Гэллоуэй резко развернулся.

— Ни за что. Я больше не собираюсь быть долбанным инвалидом.

Я не могла дышать, пока он пристально прожигал меня своим голубым напряженным взглядом.

Я сглотнула.

— Хорошо.

Ничего хорошего.

Я просто пойду, не спрашивая его.

Я была той, кто намного меньше страдал от боли.

Это было на моей ответственности делать большую часть работы, пока остальные не поправятся в достаточной мере, чтобы присоединиться ко мне.

Мы не произнесли ни слова, когда разделили наши припасы и медленно съели последнюю еду и выпили воду.

Я облизала пальцы, поглощая всю пищу до последней крошки.

Ну, вот и все.

Больше ничего не осталось.

Начиная с этого момента... мы были вынуждены добывать пищу.

Я думал, что решение нашего водного кризиса поможет мне чувствовать себя немного лучше по отношению к себе.

Но все обернулось иначе.

Эстель была настолько благодарна мне, и заставляло меня чувствовать себя, словно я был болен свиным гриппом. Она так много сделала для нас, но в то же время обращалась со мной, как с долбанным королем только лишь из-за одной мизерной вещи, которую мне удалось сделать.

Да, я вспомнил, как можно получить воду из воздуха. Но это не было моей заслугой — это было заслугой моего наставника из Штатов.

Я не мог ставить это себе в заслугу.

Эстель была той, кто наложила шину на мою ногу, на запястье Коннора и обработала спину Пиппы. Она была той, кто беспокоился о нас по ночам, принося нам свежую листву, чтобы обложить наши влажные песчаные углубления в песке в виде кроватей, пыталась отказаться от своего последнего кусочка батончика мюсли только для того, чтобы детям досталась большая порция.

Она была святой на этом острове.

А не я.

А то, что она со мной обращалась как с таковым... что ж, это выводило из себя.

Приводило в ярость.

Вызывало гнев от того, что я не мог справиться с болью в моем организме и в сломанной лодыжке, что было только ей на руку.

Уже не говоря о том злосчастном поцелуе, который мы разделили.

Что вообще это было?

Мой член был таким же твердым, как ствол пальмы, одержимый отчаянным стремлением быть внутри нее даже, несмотря на то, что я не заслуживал поцелуя, не говоря уже об остальном

Я взял свою порцию еды, когда Эстель разделила последний батончик мюсли, и начала усердно по кусочку поглощать свой. Я же проглотил свою порцию в тот же миг. Я не мог дразнить свой организм крохами. Это бы не улучшило для меня ситуацию вне зависимости от того поглощал бы я пищу быстро или медленно.

Но я знал, что заставит меня почувствовать себя лучше.

Быть полезным и эффективным.