Невидимый

Часа въ четыре или пять указъ Кемпа, правда, подписанный Эдаемъ, былъ уже расклеенъ по всему околотку. Въ немъ сжато, но ясно излагались вс условія борьбы, необходимость не давать Невидимому возможности сть и спать, необходимость неусыпной бдительности и быстрыхъ мръ въ случа, если обнаружатся какіе-либо признаки его присутствія. Дйствія начальства были такъ быстры и ршительны, всеобщая вра въ это странное существо распространилась такъ скоро, что до наступленія ночи вся страна, на протяженіи нсколькихъ сотъ квадратныхъ миль, была приведена въ самое напряженье осадное положеніе. И до наступленія ночи, вдобавокъ, по всему перепуганному и насторожившемуся краю пронесся трепетъ ужаса; изъ шепчущихъ устъ въ уста, быстрая и опредленная, распространилась всюду молва объ убійств мистера Уикстида.

Если врно наше предположеніе, что пріютомъ Невидимому послужили Гинтондинскіе кустарники, онъ, должно быть, вышелъ оттуда тотчасъ посл полудня съ какимъ-нибудь намреніемъ, требовавшимъ оружія для своего исполненія. Какое это было намреніе, мы знать не можемъ, но для меня, по крайней мр, кажется вполн доказаннымъ, что желзный прутъ былъ въ рукахъ Невидимаго еще до встрчи съ Уикстидомъ.

Конечно, о подробностяхъ этой встрчи мы не можемъ сказать ни чего достоврнаго. Она произошла нм краю песочной ямы, всего ярдовъ въ двсти отъ воротъ лорда Бордока. Все указываетъ на отчаянную борьбу, — притоптанная земля, многочисленныя раны Уикстида, его сломанная трость; но что, кром бшеной маніи убійства, могло быть причиной нападенія — невозможно себ представить. Теорія сумасшествія кажется неизбжной. Мистеръ Уикстидъ былъ управляющій лорда Бордока, человкъ лтъ сорока-пяти, сорока-шести, самаго безобиднаго нрава и вида, послднее въ мір существо, способное возбудятъ противъ себя такого страшнаго врага. Противъ него-то Невидимыя, повидимому, вооружился желзнымъ прутомъ, вырваннымъ изъ сломанной загородки. Онъ остановилъ этого безобиднаго джентльмена, спокойно шедшаго домой завтракать, напалъ на него, отнялъ у него его немудреныя средства защиты, сломалъ ему руку, повалилъ его и размозжилъ ему голову.

Конечно, онъ долженъ быть вынуть прутъ изъ загородки до встрчи со своей жертвой, — вроятно, несъ его съ собою.

Кром вышеизложеннаго, только дв маленькія подробности бросаютъ нкоторый свтъ на это происшествіе. Во-первыхъ, то обстоятельство, что песочная яма была не прямо по дорог мистера Уикстида домой, за футовъ за двсти въ сторону. Во-вторыхъ, разсказъ одной маленькой двочки, шедшей посл перемны въ школу: по ея словамъ, она видла, какъ убитый «трусилъ» какимъ-то особеннымъ образомъ по полю къ песочной ям. Ея изображеніе этого дйствія напоминало человка, что-то преслдующаго по земл передъ собою и время отъ времени тыкающаго въ это преслдуемое тростью. Двочка послдняя видла мистера Уинстида въ живыхъ. Пропавши у нея изъ виду, онъ шелъ на смерть, и борьба была скрыта отъ нея только купой буковъ да легкой неровностью почвы.

Такія обстоятельства, по крайней мр, въ глазахъ пишущаго эти строки, несомннно, уменьшаютъ чудовищность убійства. Кажется весьма правдоподобнымъ, что Гриффинъ взялъ желзный прутъ въ качеств оружія, но безъ опредленнаго намренія употребить его на убійство. Тутъ могъ появиться Уинстидъ и замтить странную палку, неизвстно почему двигавшуюся по воздуху. Вовсе не думая о Невидимомъ, — такъ какъ Портъ-Бордокъ оттуда миляхъ въ двадцати, — онъ могъ пойти вслдъ за палкой. Весьма возможно, что онъ никогда даже не слыхивалъ о Невидимомъ. Легко представить себ, что Невидимый улепетывалъ себ потихоньку, боясь обнаружить свое присутствіе въ околотк, а Уинстидъ, взволнованный и заинтересованный, преслдовалъ необъяснимо двигавшійся предметъ и, наконецъ, ударилъ по нему.

Конечно, Невидимый при обыкновенныхъ обстоятельствахъ могъ безъ труда обогнать своего пожилого преслдователя, но поза, въ которой нашли тло Уинстида, показываетъ, что онъ имлъ несчастіе загнать свою добычу въ уголъ между густою порослью крапивы и песочной ямой. Для тхъ, кто знаетъ удивительную раздражительность Невидимаго — заключеніе этой встрчи представить нетрудно.

Но все это одн догадки. Единственные несомннные факты, — такъ какъ на разсказы дтей вполн полагаться не слдуетъ, — это обнаруженіе тла убитаго Уинстида и окровавленнаго желзнаго прута, валявшагося въ крапив. То, что прутъ былъ брошенъ Гриффиномъ, показываетъ, что въ волненіи, овладвшимъ имъ въ эту минуту, онъ забылъ свой первоначальный планъ, если такой планъ и существовалъ дйствительно. Конечно, Невидимы былъ большой эгоистъ и человкъ безсердечный, но видъ его жертвы, его первой жертвы, окровавленной и жалкой, безпомощно валявшейся у его могъ, могъ открыть въ немъ давно задержанный источникъ раскаянія, въ которомъ могли потонуть на минуту всякіе, какіе бы ни были у него, планы.