Невидимый человек

Я думал о том, как со мной поступили Бледсоу и Нортон. Они вытолкали меня взашей, но дали таким образом возможность добиться чего-то более существенного и важного, о чем я даже не помышлял. На этом пути не нужно входить через заднюю дверь и разрываться между белым и черным, но если долго жить и упорно трудиться, то можно получить величайшую награду. Можно участвовать в принятии серьезных решений, понять, как в действительности управляют страной и целым миром. Впервые в жизни, лежа вот так в темноте, я осознал, что мог стать чем-то большим, чем просто представителем своей расы. Это не пустая мечта, такая возможность у меня появилась. Но чтобы пробиться наверх, мне предстояло работать, учиться и просто выжить. Я обязательно буду учиться у Хэмбро, узнаю все, о чем он мне расскажет, и даже больше. Скорей бы завтрашний день. Чем быстрее покончу с учением, тем быстрее приступлю к работе.

Глава семнадцатая

Четыре месяца спустя, когда в полночь в моей квартире раздался телефонный звонок и брат Джек предложил прокатиться, я не на шутку занервничал. По счастью, я еще не переоделся ко сну и уже через несколько минут встречал его на обочине. Вид брата Джека, сидевшего в пальто за рулем автомобиля, навел меня на мысль, что сейчас, возможно, наступил момент, которого я так ждал.

— Как дела, брат? — спросил я, усаживаясь в машину.

— Устал немного, — ответил он. — Недосып вечный, да и проблем навалом.

Он завел двигатель и умолк, а я не стал донимать его расспросами. Этот урок я хорошо усвоил. По тому, как задумчиво брат Джек смотрел на дорогу, я заключил, что в «Преисподней» определенно что-то намечается. Наверное, братья решили устроить мне основательную проверку. Что ж, я готов к любому испытанию…

Но выглянув в окно, я обнаружил, что брат Джек привез меня не в «Преисподнюю», а в Гарлем и уже паркуется.

— Пропустим по стаканчику, — предложил он, направляясь от машины к неоновой вывеске с бычьей головой и надписью «Бар „Эль торо“».

Я огорчился. Выпивать мне совсем не хотелось; мне хотелось сделать следующий шаг, отделявший меня от задания. С некоторым раздражением я прошел вслед за братом Джеком в бар.

В помещении было тепло и тихо. На полках, как заведено, теснились бутылки с экзотическими спиртными напитками, а чуть в глубине, где, склонившись над пивом, по-испански переругивались четверо посетителей, музыкальный автомат с красными и зелеными лампочками играл танго «А медиа лус». Пока мы ждали бармена, я ломал голову над целью нашей поездки.

После начала занятий с братом Хэмбро я редко видел брата Джека. Моя жизнь текла по строгому расписанию. Если бы намечалось что-то из ряда вон выходящее, брат Хэмбро обязательно дал бы мне знать. Однако на завтрашнее утро у нас была запланирована обычная встреча. Этот Хэмбро, подумал я, — фанат своего дела! Высокий, приветливый, юрист по образованию, главный теоретик Братства, оказавшийся к тому же суровым педагогом. Благодаря нашим ежедневным встречам и жесткому графику чтения учился я куда прилежнее, чем в колледже. Даже вечерние часы были у меня распланированы: ежедневно я участвовал в каком-нибудь заседании или отправлялся на встречу в один из кварталов города, — Гарлем не в счет, здесь я впервые после своего выступления сидел вместе со спикерами и делал записи, чтобы на следующий день обсудить их с братом Хэмбро. Поводом для моего обучения могло стать любое событие, к примеру вечеринка после собрания. В этом случае мне следовало мотать на ус, какие идеологические суждения высказывают гости. Вскоре мне стала понятна система: я узнавал о разных аспектах политики Братства и его отношении к различным социальным группам, а братья в разных частях города имели возможность со мной познакомиться. Мне возбранялось произносить речи, однако в Братстве помнили о моем участии в принудительном выселении и представляли как некоего героя, к чему я привык.

В эти месяцы я в основном выступал в роли слушателя, но, будучи по природе своей разговорчивым, мало-помалу терял терпение. Я досконально изучил все постулаты Братства — и те, в правильности которых сомневался, и те, которые поддерживал, — и мог повторить их во сне, однако о моем задании никто не заикался. Поэтому от полночного звонка я ждал только одного — команды к действию…