Невидимый человек

У себя в комнате я лежал с закрытыми глазами, пытаясь рассуждать логически. Напряжение сковало меня изнутри. Потом я уловил шаги по коридору и замер. Неужели это за мной? Рядом отворилась и захлопнулась дверь; напряжение мое достигло небывалой силы. Где искать помощи? Ничего не приходило на ум. Ну, не с кем мне было поделиться своими злоключениями в «Золотом дне». У меня внутри все расшаталось. Но более всего сбивало с толку отношение доктора Бледсоу к мистеру Нортону. Я не осмелился повторить его слова, опасаясь, что это уменьшит мои шансы на продолжение учебы. Чушь какая-то, я просто недопонял. Не мог он такого сказать — это мне почудилось. Не он ли у меня на глазах подходил к белым гостям колледжа, держа в руке шляпу, и смиренно, с почтением кланялся? Не он ли отказывался от приглашений поужинать в столовой с белыми гостями, заходил в зал лишь после завершения трапезы и, даже не позволяя себе присесть, со шляпой в руке сразу произносил свое красноречивое обращение, а затем ретировался со смиренным поклоном? Было же такое, было? Я сам сто раз видел такую сцену через дверную щель между столовой и кухней, видел собственными глазами. Не он ли более всех спиричуэлс любил «Живи смиренно»? Не он ли во время воскресных проповедей недвусмысленно и многократно вдалбливал нам, что в этой жизни следует довольствоваться своим местом? Именно он, и я ему верил. Он приводил примеры тех благ, которые сулит следование пути Основателя; я опять же безоговорочно верил. Свою жизнь я выстраивал по этим принципам, и никто не мог меня изгнать за то, чего я не совершал. Просто не было повода. Но тот ветеран! Своим безумием он заражал здравомыслящих людей. Хотел, черт бы его побрал, вывернуть мир наизнанку! И разозлил мистера Нортона. Не имел он права так разговаривать с белым человеком и тем самым навлекать все кары на меня.

Кто-то тронул меня за плечо, и я отшатнулся; даже ноги вспотели и затряслись. Это был мой сосед по комнате.

— Чего развалился, сосед? — фыркнул он. — Пошли, жрать пора.

Я вгляделся в его нагловатую физиономию; уж этот-то выучится на фермера.

— Аппетита нет, — выдохнул я.

— Ну и ладно, — сказал он, — ври сколько влезет, только не ной потом, что я тебя не разбудил.

— Не буду.

— Кого ждешь: вертихвостку толстожопую?

— Нет.

— Ты это, берись за ум, сосед, — ухмыльнулся он. — А иначе здоровье подорвешь и с мозгами распрощаешься. Заведи себе, короче, кралю и показывай ей, как восходит луна над зеленой травой на могиле Основателя, чувак…

— Да пошел ты, — бросил я.

Он заржал и распахнул дверь; из коридора — время ужина — донесся топот множества шагов. И шум удаляющихся голосов. Вслед за ними из моей жизни как будто что-то ушло, затихая, в серую даль. Затем раздался стук в дверь, я вскочил, сердце ушло в пятки.

В дверном проеме показалась голова в кепке первокурсника, и коротышка-студент гаркнул:

— Тебя доктор Бледсоу вызывает в Рэбб-холл.

Я даже не успел ничего спросить, так быстро он удрал, топоча по коридору, чтобы до последнего звонка успеть на ужин.

Под дверью мистера Нортона я, ухватившись за дверную ручку, помолился.

— Входите, молодой человек, — отозвался он на мой стук.

Он переоделся; в его седых волосах, как в облаке шелковой пряжи, играл свет. На лбу белел аккуратный квадратик марли. Мистер Нортон был один.

— Прошу прощения, сэр, — выговорил я, — но мне сообщили, что сюда меня вызывает доктор Бледсоу…

— Все верно, — сказал он, — но доктору Бледсоу пришлось отлучиться. После проповеди вам надо будет зайти к нему в кабинет.

— Спасибо, сэр, — сказал я и уже развернулся к выходу.

У меня за спиной мистер Нортон прочистил горло.

— Молодой человек…

Я с надеждой обернулся.

— Молодой человек, я объяснил доктору Бледсоу, что за вами нет никакой вины. Уверен, он внял моим словам.

Мне так полегчало, что сперва я мог только смотреть на него затуманенными глазами — на этого облаченного в белые одежды святого Николая с шелковистыми волосами.

— Не знаю, как вас благодарить, сэр, — наконец-то выдавил я.

Он изучал меня молча, слегка прищурившись.

— Я понадоблюсь вам сегодня вечером, сэр? — спросил я.

— Нет, автомобиль мне не понадобится. Дела зовут, как всегда, некстати. Уезжаю прямо сегодня, ближе к ночи.

— Я мог бы доставить вас на вокзал, сэр, — сказал я с надеждой.

— Спасибо, но доктор Бледсоу уже все устроил.

— Вот как, — с огорчением сказал я.

У меня теплилась надежда, что я буду состоять при нем всю неделю и смогу вернуть его расположение. А теперь такая возможность от меня ускользала.

— Что ж, счастливого вам пути, сэр, — сказал я.

— Спасибо, — ответил он с внезапной улыбкой.

— Возможно, когда вы приедете в следующий раз, я смогу ответить на некоторые вопросы, которые вы мне задали сегодня днем.

— Вопросы? — Его глаза сузились.

— Да, сэр, о… о вашей судьбе, — объяснил я.

— Ах, это, да-да, — сказал он.

— И я обязательно прочту Эмерсона…

— Похвально. Доверие к себе — достойнейшее качество. С большим интересом буду ожидать вашего вклада в мою судьбу. — И он жестом дал понять, что более меня не задерживает. — И не забудьте зайти к доктору Бледсоу.