Невидимый фронт войны на море

Причем основные проблемы кавказские разведчики испытывали именно со вскрытием обстановки на морском театре военных действий – на Черном море. Очевидно, учитывая этот факт, в Управлении связи пошли на купирование документа – начальству доложили только часть телеграммы, ее пояснительная часть сохранилась на бланке: «…в настоящее время армия не имеет ни одной пеленгаторной рации, засечками которых могло бы быть запеленговано местонахождение неприятельских раций. Последнее время [на] Черном море [у] берегов Анатолии и Кавказа отмечаются факты появления военных судов Греции и Антанты, следы которых [за] неимением технических средств, радиоразведка не может определить. [В] целях частичного устранения этого недостатка [прошу временно подчинить силы и средства] Батумской и Лазаревской пеленгаторных станций СКАРМУ Кавказской (начальнику связи Отдельной Кавказской армии. – В.К.), с тем, чтобы они [при этом] продолжали давать копии результатов своих работ радиоразведке СКВО. Результаты ходатайства прошу сообщить»[392]. Начальник штаба армии Республики П.П. Лебедев принял решение, что 113-я (радиопеленгаторная станция в Лазаревской) все же временно должна остаться в подчинении СКВО, «где дело радиослежки ведется [в] хорошо налаженном виде», а пеленгаторы для Кавказской армии будут высланы после изготовления[393].

Тем не менее, в штабе армии Республики ходатайство командования Отдельной Кавказской армии учли, дав 4 июля 1921 года указание начальнику штаба СКВО «в целях информации о курсировании неприятельских судов» у побережья Черного моря направлять копии добытых радиоразведывательных материалов в адрес органов радиоразведки штаба Отдельной Кавказской армии, уведомив об этом командование армии[394]. Однако командование Отдельной Кавказской армии по-прежнему настаивало на своем: «Отсутствие в распоряжении армии пеленгаторных раций, могущих дать ценный материал по производству разведки, совершенно парализует работу разведупра и лишает последнее возможности следить за происходящей в настоящее время перегруппировкой противника и появлением судов его в Черном море. Во избежание могущего быть ущерба работе разведупра работой разведупра армии, прошу срочного распоряжения о передаче 103-й пеленгаторной рации в Батуме в полное подчинение и распоряжение армии, также высылке двух пеленгаторных раций в распоряжение СКАРМА отдельной. О последовавшем прошу уведомить меня»[395].

В этот момент последовали, пожалуй, самые кардинальные изменения органов управления отечественного ВМФ. 27 августа 1921 года морское ведомство, по сути, было ликвидировано: приказом РВСР были упразднены должности коморси Республики и его помощника по техническо-хозяйственной части, Штаб всех морских сил Республики, МГШ и все главные управления. Для обеспечения боевого и повседневного руководства флотом были учреждены должность помощника главнокомандующего по морским делам (помглавкомор) и Морской штаб Республики с дислокацией в Петрограде. В результате этой реорганизации РККФ, по существу, утратил статус самостоятельного вида Вооруженных сил. Причем опыт существования новой структуры органов управления флотом выявил ее нежизнеспособность, фактически парализовав работу управленческого аппарата, как в центре, так и на местах. Особенно тяжелый удар был нанесен по организации боевого управления, руководству строительством и подготовкой РККФ. По мнению помглавкомора Э.С. Панцержанского (назначен на должность приказом РВСР № 317 от 22 ноября 1921 г.), изложенному в адресованной 18 ноября 1921 года председателю РВСР Л.Д. Троцкому «Записке о флоте»[396], последний оказался «под несомненной угрозой окончательной гибели».

В последующие 1920-е – 1930-е годы реорганизация центральных и высших оперативно-стратегических органов управления РККФ продолжилась. Но новые структуры вновь и вновь оказывались недолговечными. При этом не ясными остаются целесообразность и обстоятельства упразднения ГМШ в 1918 году, МГШ в 1921 году, особенности формирования и деятельности Штаба коморси Республики (Штаба всех морских сил Республики). «Глубоко противоречащим военно-морскому историческому опыту и абсолютно неоправданным экономическими соображениями», «величайшей государственной ошибкой с точки зрения научно-академической и с точки зрения практической» уже тогда представлялось, не находя вразумительных объяснений, «расформирование Морского комиссариата», «подчинение флота армии» и «перенесение Морского штаба Республики из центра на периферию»[397]. К сожалению, большинство трудов по истории отечественного ВМФ[398] не дают исчерпывающих ответов на эти вопросы, в них отсутствуют объективные оценки тех событий и их последствий для безопасности государства, а потому сохраняется высокая степень вероятности повторения величайших государственных ошибок.