Невидимый противник

Бывают, конечно, исключения, скажем, несчастные случаи, но они так редки, что вряд ли им следует придавать значение. В кругу его знакомых не происходили такие неожиданные вещи. Правда, можно заболеть и умереть от болезни, но здесь тоже существует какая-то закономерность. Во время войны, с которой Джон познакомился в Корее, люди внезапно гибли. Однако и здесь существовал известный порядок — война была гнусностью, подчиненной определенным законам. Короче говоря, невероятного не происходило.

Ни с чем подобным Джон до сих пор не встречался, и то, что с ним произошло, вскоре должно быть исправлено — ибо это был какой-то абсурд. В его жизни все протекало по планам — сначала по планам родителей, а потом по его собственным. Он хорошо учился в школе, затем в университете. В Гарварде играл в бейсбол. После экзаменов поехал для отдыха с родителями в Европу и пробыл там все лето. Потом, осенью, наконец приступил к работе в банке. Едва ли во всем мире найдется еще такая прекрасная организация, как банк, ибо нигде столь тщательно не исправлялись ошибки.

И теперь, сидя в камере за решеткой, Джон был уверен, что ошибка, которая привела его сюда, безусловно будет выявлена и все станет на свои места.

Услышав шум у двери, он облегченно вздохнул. До сих пор он даже не сознавал, насколько был подавлен. Чувствовал лишь злость и некоторое волнение, как всякий человек, узнавший о насильственной смерти молодой девушки.

Дверь открылась, и вошли четверо мужчин, в том числе и Грэди. Один из них был высок, широкоплеч, с полным красным лицом, острым взглядом и глубоко посаженными голубыми глазами. Другой — очень молод, с худым лицом и бросающимся в глаза резко очерченным носом. На нем был спортивный пиджак и жилет в красную клетку. Четвертый — в полицейской форме.

У Говарда тотчас мелькнула мысль, что совсем не нужно приходить вчетвером, чтобы сообщить о происшедшей ошибке.

У высокого и полнолицего — необычайно мягкий голос.

— У вас было время подумать, мистер Говард,— сказал он.— Итак, почему вы убили девушку?

— Я уже объяснял мистеру Грэди...

Высокий покачал головой. Он все это знал.

— В сущности, вы только вынуждаете нас всех зря тратить время. Вы же интеллигентный человек и должны, понять. В каких отношениях вы были с этой девушкой?

— Я никогда в жизни не видел ее,— ответил Джон.

Он почувствовал, что голос звучит глухо, хотя мысли были ясны.

— Первый раз я увидел ее в морге,— добавил он.

— Нет, вы имели к ней отношение,— возразил высокий.— А именно... Как было дело, Том?

Томом оказался сержант Грэди. Он вынул из кармана блокнот, перелистал и нашел нужную страницу.

—- Четвертого ноября она въехала. Они осматривали квартиру... Один момент... да, в середине октября. Даже два раза, первый раз она была одна. Во второй раз ее сопровождали вы, мистер Говард. Дали задаток в размере...— он снова заглянул в блокнот,— триста двадцать долларов. Плата за наем за два месяца вперед.

Джон покачал головой.

— Нет, я не знаю, о какой квартире вы говорите. Девушку тоже не видел.

Все снова и снова о том же. Джон говорил усталым голосом, который вскоре стал казаться ему самому чужим. Однако он твердо стоял на своем:

— Я ее не видел. Незнаком с ней. Вы совершаете ошибку, путаете меня с кем-то.

Все четверо были терпеливы. Так было всегда. Они располагали неограниченным временем. И дело их — совершенно верное, с самого начала это чувствовалось по мягкому тону высокого широкоплечего мужчины. Его звали Френк Миллер, он был капитаном полиции. Это чувствовалось и по высокому уверенному голосу худого Мартинелли, представителя прокуратуры. Имя этого мужчины Говард запомнил во время часового допроса. Он тоже беседовал с Джоном и, подобно всем другим, убеждал его, что глупо так упорно и беспрестанно лгать по поводу легко доказуемых обстоятельств.

Они объясняли ему это подробно и старательно. Неумно утверждать, будто он не знал Нору Эванс. Ведь он же снял для нее квартиру — как утверждали они — на Одиннадцатой улице Восточного Манхэттена, близ Пятой авеню.

— Скажите только, что вы ее не убивали,— предлагал Мидлер своим мягким тоном, нагнувшись к нему.

Он сидел на жестком стуле, расставив ноги и опершись большими руками о толстые колени. Его массивное тело лишь частично помещалось на сиденье.

— Вы имеете право это сказать. Каждый человек имеет право заявить, что он не совершал убийства.

— Я совсем не знал ее,—отвечал Джон.— Живую я ее никогда не видел. Как же я мог ее убить?

— Возможно, вы не имели этого намерения,— сказал Миллер еще мягче, чтобы легче добиться ответа.— Возможно, вы с ней немного подрались, как это может случиться с каждым человеком, не так ли? И при этом схватили ее за горло, чтобы только оттолкнуть от себя. Понимаете, куда я клоню? Или, возможно, она набросилась на вас с каким-либо предметом в руках — может быть, разозлилась на то, что вы хотите ее бросить,— и вы только хотели защититься? Порой даже в голову не придет, как легко и просто при некоторых обстоятельствах человек может отправиться в иной мир. Иногда можно попасть в... как называется эта штука, Марти?