Невидимый страж

Досадливо поморщившись, она напомнила себе о том, что, в конце концов, не нарушила своего обещания. Она отворила дверь и включила свет. Внутри как всегда царили чистота и идеальный порядок. Амайя переступила порог, не обращая внимания на призраков, окликающих ее из темных углов. Она прошла мимо старинного чана и стола для замешивания теста, направляясь в кабинет Флоры. Сестры там не было, но кабинет выглядел таким же аккуратным и организованным, как и сама Флора. Но в воздухе как будто витала ярость, оставшаяся здесь после ее ухода. Амайя огляделась в поисках фальшивой ноты и обнаружила ее в массивном деревянном шкафу, двери которого остались приоткрытыми. Она открыла шкаф и с изумлением обнаружила скрытый в нем арсенал. Две охотничьи винтовки были на месте, но пустое место на стене указывало на исчезновение какого-то оружия. В нижней части этого же шкафа стояло около полудюжины развороченных ящиков с боеприпасами, свидетельствующих о том, что тот, кто взял ружье, не забыл и о патронах.

В этом была вся Флора, никогда и никому не позволявшая что-то делать за себя. Даже это. Амайя снова огляделась, пытаясь извлечь из окружающей обстановки недостающую информацию. Куда могла отправиться Флора, чтобы завершить свою работу? Только не домой. Скорее она избрала бы кондитерскую или какое-то другое место, больше связанное с другой стороной ее жизни. Возможно, к реке. Она направилась к двери и, проходя мимо письменного стола сестры, увидела на нем открытую корректуру ее новой книги. Цветная фотография, явно сделанная в студии специалистом своего дела, демонстрировала расписанное красными фруктами блюдо, на котором были разложены пирожные, сверкающие крошечными кристаллами сахара. Искусно сделанная надпись гласила: Чачингорри (по рецепту Хосефы «Толосы»).

Она достала телефон и набрала номер.

Тетя ответила почти сразу, но Амайя оборвала ее приветствие вопросом:

— Тетя, тебе знакомо имя Хосефа Толоса?

— Да, только она уже умерла. Хосефа Урибе, более известная под прозвищем Толоса, это покойная свекровь твоей сестры, мать Виктора. Та еще тетка была… Если честно, она полностью закабалила своего сына. Имея столь властную мать, в придачу он еще и женился на воинствующей женщине вроде твоей сестры. Угодил из огня да в полымя. Бедный мальчик. Его вторая фамилия Урибе, но дело в том, что эту семью все знали под прозвищем Толоса, потому что дедушка Виктора был оттуда родом. Мы никогда не были с ней близки, но моя подруга Ана Мария дружила и с ней. Если хочешь, я могу ее расспросить.

— Нет, тетя, не стоит, — ответила Амайя, пулей выскакивая на улицу и на ходу открывая электронную почту в своем карманном компьютере в поисках ответа на вопрос, который она задавала на одном из форумов.

Топливные баки старых мотоциклов чистили изнутри двууглекислой солью или уксусом, который шлифовал внутреннюю поверхность бака и выводил наружу все частицы окиси. Частицы окиси, к которым присоединились остатки углеводорода и уксуса, в свою очередь попавшие на тонкую кожу козы. Тонкую кожу одежды мотоциклиста. Амайя до сих пор ощущала мягкую кожу перчаток и куртки Виктора и их аромат, когда она обняла его под дождем.

Когда Флора только что вышла замуж, Амайю, совсем еще малышку, пару раз брали на хутор, где жила семья Виктора. Это было типичное хозяйство, занимавшееся разведением скота. Хосефина Урибе тогда еще была жива и заправляла всеми работами в своем доме. Воспоминания Амайи мало что сохранили. Она помнила немолодую женщину, накормившую ее полдником, и желтые цветочные горшки с разноцветной геранью на фасаде дома. Но ее отношения с Флорой уже тогда были прохладными и отстраненными. Она больше никогда не бывала у сестры в гостях.

Амайя на полной скорости гнала маленькую «микру» по дороге, ведущей к кладбищу. Миновав его, она начала считать усадьбы, потому что запомнила, что дом Виктора был третьим слева. И хотя сам он не был виден с дороги, на повороте к нему стоял столб, служивший ориентиром. Она сбросила скорость, чтобы случайно не проскочить этот столб, и тут же увидела на обочине шоссе «мерседес» Флоры. Ведущая к дому дорога скрывалась в роще, которая в темноте показалась ей непроходимой. Она припарковала «микру» сразу за машиной сестры, убедилась, что в салоне никого нет, и в который уже раз прокляла блестящую идею поменять автомобиль. Теперь все ее снаряжение находилось в ее собственной машине, а не при ней. Она заглянула в багажник «микры» и обрадовалась тому, что жена Ириарте оказалась достаточно предусмотрительной, чтобы возить в нем небольшой фонарь, пусть и с подсевшими батарейками.