Невидимый свет

— Да будет тебе. Уверена, ты обязательно найдешь свое место в жизни. Ты потрясающе умный парень.

— Был умный. В Оклахоме я так проявил себя. А потом уехал в Нью-Джерси и превратился в обычное дерьмо без гроша в кармане.

Девушка улыбнулась.

— А ты же вроде писатель?

— Непубликуемый. Но блестящий.

— Так ты пишешь книгу о Бобе Гвоздильщике?

— Нет. Секреты Боба засели в нем так глубоко, что пытаться извлечь их бесполезно. Он всю свою жизнь стремился доказать, что достоин собственного отца. И доказал — в отличие от всех нас. Сам он так не считает, а я это заявляю с уверенностью. Как бы там ни было, книгу я хочу писать о его отце — об отважном Эрле Суэггере, награжденном Почетной медалью Конгресса за героизм, проявленный в сражении на Иводзиме, а погибшем в итоге в перестрелке с белой швалью. Я думаю посвятить повествование последнему дню его жизни, в котором нашел отражение целый комплекс патологических аномалий американской жизни.

— Интересная задумка. Мне нравится идея символического эпизода: познание макромира через воспроизведение и анализ микромира.

— Ну и ну, — воскликнул Расс. — Да ты, должно быть, филолог.

— Учусь на третьем курсе в Вандербилте.

— Хороший университет.

— Спасибо. Сейчас пишу курсовую по Рэймонду Карр... — Фамилии Расс не уловил.

Рэймонд? Писатель? Начинается с "К", в середине или в конце "Р"? Расс запаниковал. Может, «Карвер»? Он сроду не читал никакого Карвера. А может, все-таки Чандлер? Это уже лучше. Чандлера он тоже не читал, но представление о его творчестве имеет.

— Лос-анджелесский частный детектив? Неоновые огни и прочее.

— Да, — подтвердила девушка, и Расс вздохнул с облегчением. — Хотя главное не это. Он — хороший рассказчик. Наверно, во мне говорит южанка, но мне нравится, когда можно просто погрузиться в книгу, забыв обо всем. Твоя книга будет столь же интересной?

— Да, — ответил Расс, — надеюсь.

— Много уже написал?

— Вообще-то, мы пока еще только собираем материал. Послушай, я немного запутался. Ты кто?

— О, — рассмеялась девушка. — Внучка. Ты знал дедушку?

— Теперь ясно. Познакомился с ним незадолго до его смерти. Вместе с Бобом его навещал. Ну, скажу тебе, сварливый старик. Мне тоже от него чуток досталось.

— Сварливый — не то слово. Настоящий тиран. Но в общем-то полезный человек, нужный, — сказала девушка. — И добрый. В душе. Правда, в последнее время на него находило.

— Да, мы заметили. Но он так мужественно боролся с этим. Арканзасский король Лир. — Расс мысленно похвалил себя за реплику о Лире, хотя само произведение тоже не читал.

— Особенный человек. Тиран, диктатор, но... даже не знаю, как сказать... необходимый. Такие больше не рождаются, да?

— Теперь рождаются такие, как я, — заявил Расс, рассмешив девушку. — И, надо признать, это означает, что человечество вырождается.

— Да ладно тебе, Расс. Ты еще внесешь свою лепту.

— А ты... чья дочь?

— Мой отец — Джон, старший сын дедушки. Он врач в Литл-Роке, терапевт. А я — Джинни.

— Джинни Нью-йоркская? Я слышал, кто-то тебя так назвал.

— Ах, это Пошлым летом я проходила стажировку в журнале «Мадемуазель» в Нью-Йорке.

— А-а, — протянул Расс. Черт, она его опередила!

— Только тем и занималась, что подавала кофе размалеванным дурам, которые сначала принимали наркотики, а потом переключились на аэробных. Толку никакого.

— Толк будет. По крайней мере, так говорят.

— Слышал скандальную новость?

— Нет. А что случилось?

— Все негры переполошились. Мне только что сообщила моя подруга, Тениль. Вон она со своей матерью.

— Я не...

— Дедушка получил «Серебряную звезду» за проявленное мужество в битве за «выступ»[29], но воистину героем он проявил себя тогда, когда добился наказания для белого человека за убийство негра. Преступника зовут Джед Поузи.

Эту фамилию Расс где-то слышал, но в связи с чем, вспомнить не мог.

— В тысяча девятьсот шестьдесят втором году он возле бензоколонки забил до смерти лопатой одного из лидеров движения за гражданские права.

— Ах, да, — произнес Расс. — Пока от моих изысканий одна польза: я становлюсь специалистом в области исследования фолкнеровского субстрата арканзасского округа Полк.

— Фолкнер, будь он урожденным арканзасцем, завоевал бы две Нобелевские премии, — если бы, конечно, не упился до смерти раньше времени. Как бы там ни было, дедушка призвал убийцу к ответу. Смертной казни он для Джеда Поузи не добился, зато отправил его в тюрьму на пожизненное заключение.

— И что потом? — поинтересовался Расс.

— Дедушке это стояло выборов. Его на двенадцать лет отлучили от должности окружного прокурора, которую он до этого занимал восемнадцать лет. В 1974 году он наконец опять победил на выборах и прослужил на этом посту еще восемь лет. К тому времени он стал сторонником движения, выступающего в защиту права на владение оружием. Представляешь?

— С трудом, — ответил Расс.

— Ну вот, а только что его выпустили на свободу. Джеда Поузи. Освободили через два дня после смерти дедушки.

— Боже, — ужаснулся Расс. — Какое неуважение!

— Нет, — возразила Джинни. — Это Арканзас.