Невидимый свет

Нет смысла смотреть, как вылетают из машинки тарелочки, — за их стремительным полетом не уследишь, опоздаешь с выстрелом. Ред отработанным скупым движением плавно вскинул ружье, навел его на нужную точку. «Птицы» впорхнули в поле его зрения. Раздумывать, примериваться некогда, ибо на стенде все происходит гораздо быстрее, чем слова выстраиваются в слаженную мысль. «Птицы» парят, снижаясь, уменьшаясь, но все еще остаются в фокусе. Перед глазами расплывается ствол ружья, которое будто бы само по себе производит один за другим два выстрела. Оранжевые тарелочки, настигнутые зарядом, разлетаются в прах.

Ред перезарядил оружье и вновь занял позицию.

О, как же он ненавидит дальних «чирков»! Ведь «птице» ничего не стоит уклониться от траектории пули. К тому же они парят так далеко, что можно влепить в них целую горсть пуль и при этом не отколоть даже малюсенького черепка. Так оно всегда и случается.

— Дай! — выкрикнул Ред.

Тарелочки взвились в небо, ружье пошло вверх и... запищал пейджер. Внимание мгновенно рассеялось.

Ред замешкался на десятую долю секунды, но, когда поднял глаза к той точке, где должен был зависнуть «чирок», увидел, что земное притяжение уже перехватило инициативу — «птица» падала вниз. Он опоздал. Но не поддался панике.

Рывком направив дуло вниз, он поймал на мушку падающий оранжевый диск и нажал на спусковой крючок.

«Промазал, черт побери...»

— Попал, — констатировал судья. — Я видел, как откололся черепок. Не большой, но черепок. Классно стреляешь, Ред, будь ты проклят.

— Мне надо срочно позвонить. Ты не против?

— Нет, конечно. Звони. Только помни — тебе еще стрелять.

Ред прислонил ружье к стенке, вышел из кабины, вытащил из-за пояса телефон, нажал кнопку прямой связи с Дуэйном Пеком и стал слушать записанное сообщение.

— Э, сэр, вот последние новости. Вчера я следовал за ними по шоссе номер семьдесят один, а потом потерял из виду. Часа два колесил туда-сюда по дороге, но нашел. Они были на каком-то поле возле... э... Уолдрона. Они меня не заметили. Оставались там до темноты. Тот пацан, Боб Ли и еще Сэм Винсент. Они прихватили его с собой. Э... — Дуэйн помолчал, будто вспоминал, что еще хотел сказать, затем продолжил: — Так вот, сегодня, сегодня, рано утром Сэм явился в суд, во временное здание, и заполнил некоторые бумаги. Составил так называемое ходатайство об эксгумации. Просит разрешение у властей округа выкопать труп Эрла Суэггера и произвести нечто вроде вскрытия. Что вы на это скажете? Они понятия не имеют, что я интересуюсь ими. Правда, сам этот мужик, мерзавец, подозрительно покосился на меня, когда я подошел к ним в первый день. Я мог бы прямо сейчас уладить все, пока дело не зашло слишком далеко.

Реду показалось, будто солнце прорвалось сквозь черные тучи. Нет! Он нашел миллион. Нет, еще лучше — бесплатно и без последствий переспал с прекрасной женщиной.

Ред нажал кнопку записи.

— Ничего не предпринимай. Похоже, нам удалось ввести их в заблуждение. Может, и не будет у нас больших хлопот. Все складывается на редкость удачно.

Действительно, удачно. Здесь они ничего не раскопают. Такой вариант он предусмотрел.

— Ты так сияешь. Получил хорошие известия? — поинтересовался судья, когда Ред вернулся в кабину.

— Знаешь, как бывает: иногда сразу столько проблем навалится, что, кажется, не выпутаться. И вдруг все решается само собой в одночасье. И, главное, потому что когда-то, много лет назад, ты проявил дальновидность. Все обернулось так, как ты предполагал.

— Увы, ничем таким похвастать не могу.

— Что ты, ощущение потрясающее, — сказал Ред.

Он поднял ружье, зарядил его.

Дай! Дай!

В небо взметнулась пара тарелочек. Он разбил обе.

Глава 16

А ведь раньше здесь было красивее. Он вспомнил холмистый зеленый луг, на который отбрасывал тень статный бархатный дуб, вспомнил застывшие в суровой величавости надгробные плиты — парад погибших славных воинов. Почти как на Арлингтонском кладбище, где днем и ночью несет службу почетный караул.

Он не мог бы с уверенностью сказать, действительно ли в Полк-Каунти существовало когда-то кладбище ветеранов или это было воображаемое место, нечто вроде волшебной страны Оз для мертвых, но то грустное зрелище, что сейчас открылось его взору, — выжженная, иссушенная солнцем пустошь, убогие могилы с пошлыми, похожими один на другой памятниками, и так до самого горизонта, — никак не вязалось с воспоминаниями. Обычное кладбище, где покоились рядом и гражданские, и военные. Просто для ветеранов был выделен отдельный уголок, огороженный кривым забором.

— Ты здесь впервые? — спросил Расс.

— Да нет, бывал несколько раз. В детстве. Еще до того, как мать, так сказать заболела, спилась. Ей вредно было сюда приходить. Помню, она плакала, как ребенок, и ее сестра отвозила нас домой. Потом я пришел сюда тем вечером — накануне отъезда на службу. Я записался в морскую пехоту. Уже сам был за рулем. В другой раз — когда получил увольнение. Мать тогда уже умерла, так что меня тут ничего не держало. А когда вернулся с войны, в родные места не заглядывал. На горе все торчал, будь она проклята.