Невидимый свет

Дуэйн поставил свой автомобиль у обочины на противоположной стороне улицы. Он не мог видеть старика, и это его беспокоило. Дуэйн вылез из машины, миновав статую генерала Джорджа Ф. Джеймса, прозванного Железным генералом Виксбурга (он был уроженцем Полк-Каунти, а умер в борделе Саванны (штат Джорджия) в возрасте восьмидесяти одного года, окруженный размалеванными шлюхами), прошел в сквер и залез на скамью. Теперь в бинокль он видел Сэма. Старик, склонившись над столом, что-то читал. Он был предельно сосредоточен, спокоен – ни дать ни взять Перри Мэйсон. Если в еще не розовый халат.

Сэм смотрел на рисунок. Какой-то круглый дом с окном, от которого тянется линия к пометке: "Красил. клуб". Что это значит, черт побери? Сэм перестал понимать тайнопись Эрла.

Что за красильный клуб? Старик в недоумении разглядывал рисунок, роясь в воспоминаниях. Нет, такого клуба он не помнит. Сэм присмотрелся внимательнее. Может, это вовсе не здание, а телевизор. Но ведь в 1955 году на весь Полк-Каунти не набралось бы и десяти телевизоров. А что, если это киноэкран на открытом воздухе для автомобилистов? Однако ближе, чем в "Скай-Вю", расположенном в Форт-Смите, куда Сэм иногда возил поразвлечься своих детей, подобного киноэкрана в окрестностях не найти.

Трубка погасла. Сэм вытряхнул ее в пепельницу, огляделся, отыскивая кисет. Возиться с трубкой было приятно: привычный неспешный ритуал действовал успокаивающе. Он уже хотел заложить в трубку новую порцию табака, но заметил, что на донышке остался пепел. Ключей от машины под рукой не оказалось, – кажется, они где-то в другом конце комнаты. Сэм выскреб пепел ногтем. Ну все, чашечка чистая. Он набил трубку табаком, поднес горящую спичку и затянулся, наблюдая, как гаснет пламя и… уф…

Палец!

Под ноготь забился пепел – образовалась каемка в виде полумесяца.

Сэм глянул на рисунок. Да это же палец девочки! Ее ноготь. И надпись гласит: "Красная глина", сообразил старик, а вовсе не "Красил. клуб". Его сбила с толку дурацкая точка, поставленная отнюдь не Эрлом, – просто бумага не очень чистая.

Красная глина под ногтями убитой.

Но ведь на шоссе №71 в том месте нет красной глины. Тогда не было, и теперь нет.

Красная глина под ногтями девочки может означать только одно: ее убили где-то в другом месте, а потом перевезли.

Красная глина… есть… в Маленькой Джорджии.

Сэм перевернул страницу. "Маленькая Джорджия"? было написано в верхней части листка.

Шоссе №71 находится к северу от Блу-Ай, а Маленькой Джорджией называли небольшой участок с залежами красной глины, расположенный в стороне от шоссе №88, к северо-востоку от города, чуть не доезжая до местечка Инк.

Если у Ширелл под ногтями красная глина, значит, ее убили именно там.

Но кто стал бы перевозить труп за двенадцать-пятнадцать миль? Для чего?

Сэм понимал, что коронер вряд ли счел бы красную глину важной уликой, зная, что Регги Джерард Фуллер уже арестован по обвинению в убийстве. А вдруг это была не глина, а кровь – кровь Регги? Но ведь экспертиза не проводилась…

Сэм на чем свет проклинал себя. Выходит, он был недостаточно требователен. Почему он не настоял, чтобы коронер тщательно проверил каждую мелочь? Почему был так уверен, что убийца – Регги?

Из-за кармана рубашки, черт побери, и потому что группа крови совпала, и…

А главным образом, из-за нехватки воображения. В конце концов, это ведь случилось в 1955 году, когда все воспринималось просто и однозначно. Президентом страны был человек, проводивший открытую бескомпромиссную политику, общепризнанным врагом считались красные, угрожавшие водородной бомбой, белые и негры существовали отдельно друг от друга. Все было четко разграничено, каждый знал свое место.

Так что же на самом деле произошло с Регги и Ширелл? Истинного представления об этом не имел никто. В умах американцев того времени не находилось места для догадок и предположений. Это уж после убийства Джона Кеннеди, после войны во Вьетнаме и уотергейтского скандала народ стал задумываться над подоплекой происходящих событий и всюду подозревать грязные сговоры.

Потому что стоит один раз поверить в заговор, мировосприятие меняется мгновенно и бесповоротно. Главным принципом существования становится паранойя, безграничная подозрительность, когда все ставится под сомнение. Этим и был ненавистен Сэму современный мир. В современном мире нет места вере.