Невидимый заговор против человечества

Несколько лет спустя масон по имени Генри Валанс доверился своему доктору перед смертью, что он и два других масона бросили Моргана в реку Ниагару. Валанс сказал, что с тех пор он каждую ночь страдал от угрызения совести — “как Каин” — и искал прощения своего греха[660].

Со времени похищения никто не мог дать точного ответа относительно судьбы Моргана. Согласно преподобному Чарльзу Финни, писавшему в 1869 г., что даже колеса правосудия замедляли свой ход под влиянием братьев масонов в судах и судопроизводстве, среди свидетелей и присяжных заседателей[661]. Слухи, что Морган был похищен и убит масонами, распространились по всему Нью–Йорку и в Новой Англии, в штатах центральной Атлантики и вылились в крупный скандал.

Под воздействием негативной общественной реакции относительно таинственности и исключительности масонства, Финни заявил, что приблизительно сорок пять тысяч членов оставили орден и более двух тысяч лож прекратили свое существование. “Тысячи масонов сжигали свои одеяния. За несколько лет членство в нью-йоркских ложах уменьшилось с 30 тыс. до 300 в результате инцидента с капитаном Морганом”,[662] — писал автор Уильям Уэйли.

В 1827 г. книга Моргана “Иллюстрации масонства, сделанные одним из членов братства, посвятившего тридцать лет изучению этой темы”, была издана посмертно. Впервые немасоны могли узнать о скрытой деятельности ордена.

“Кровные клятвы”, от которых кровь стынет в венах, о том, какое наказание ждет членов ордена за раскрытие масонских тайн, возродили широко распространенное мнение, что Моргана убили его же товарищи — масоны. Морган раскрыл, что посвящение при вступлении в орден или в первую степень так званой голубой ложи требовало, чтобы вступающий поклялся “подвергнуться наказаниям таким как перерезание горла, вырывание языка с корнем. Тело нарушившего масонские клятвы будет захоронено в грубом морском песке ниже уровня моря, где дважды в сутки бывают отливы и приливы…”[663]. Наказания в более высоких степенях возрастали в прогрессии и были еще более ужасными.

В 1829 г., под давлением общественности сенат штата Нью–Йорк расследовал деятельность масонства и сообщил, что богатые и влиятельные масоны были выявлены на всех уровнях правительства. Сенат также подверг критике “тихие как могила” средства массовой информации, подчеркнув, что “.этот самопровозглашенный страж свободы чувствовал на себе силу масонского влияния…”[664]

Противники президента Эндрю Джексона, который тоже был масоном, воспользовались скандалом для создания антимасонской партии. Так, впервые в Соединенных Штатах была создана третья партия. Антимасонские кандидаты добились успешных результатов в штате на выборах в местные органы власти, но не сумели сместить Джексона с поста президента в 1832 г. В конце 1830–х годов антимасонская партия начала агитацию против рабства, и все, кто был в оппозиции Джексону, примкнули к недавно созданной партии Виг (сторонники восстания против английского владычества). Как бы там ни было, но по масонству был нанесен ощутимый удар, от которого оно не должно было оправиться в течение десятилетий.

Подозрения и сантименты против масонства после эпизода с Морганом с годами возрастали, поскольку многие американцы стали понимать, какую роль сыграла организация в двух ранних национальных, хотя уже и забытых, восстаниях.

В начале 1787 г. приблизительно одна тысяча фермеров штата Массачусетс во главе с ветераном революции Дэниелом Шейсом напала на арсенал Спрингфилд с целью захвата оружия. Это восстание стало результатом возмущения увеличением налогов, запретом бумажных денег и законами, что только богатые могли иметь офисы в штате.

Возмущенные и выведенные из себя фермеры организовали демонстрации в нескольких городах. Сэмюэль Адамс, заявлявший, что европейские “эмиссары” тайно провоцируют народ, помог составить резолюцию штата Массачусетс, приостанавливающую закон о передаче арестованного в суд для решения вопроса о законности его ареста, а также как закон о бунтах, чтение которого не оказало никакого воздействия на взбунтовавшихся фермеров.

Народ, десятью годами ранее выступавший против английского правления, теперь требовал смертной казни мятежникам Шейса. Только Томас Джефферсон, далекий от этих событий американский посол во Франции, выразил свои симпатии восставшим. Он писал своему другу: “Я считаю, что небольшие восстания время от времени — хорошая вещь. Бог запрещает нам, чтобы мы жили двадцать лет без какого‑либо восстания…. Древо свободы должно время от времени освежаться кровью патриотов и тиранов”. Небольшая армия Шейса наконец добралась до Бостона, но повернула обратно, скорее из‑за зимней бури, чем из‑за спешно собранного народного ополчения, подкупленного бостонскими торговцами.