Невидимый заговор против человечества

“Альта Вендита” желает, чтобы под любыми предлогами как можно больше высокородных и богатых людей втягивались в масонские ложи. Принцы крови и те, у кого нет надежды стать законными королями милостью Божьей — все они желают быть королями милостью революции. Герцог Орлеанский — масон… Принц без королевства служит для нас хорошим приобретением. В таком положении пребывает немало из них. Делайте из них масонов: эти несчастные принцы будут служить нашим целям, думая лишь о достижении собственной. Они создают нам величественный фасад.

Именно благодаря ложам мы рассчитываем удвоить наши ряды. Они готовят, сами о том не ведая, наших будущих послушников. Они ведут бесконечные разговоры об опасности фанатизма, о счастье социального равенства и о великих принципах религиозной свободы. Пируя, они (т. е. масоны.) проклинают нетерпимость и политические преследования. Это, несомненно, даже больше, чем нам требуется для вербовки новичков. Человек, напичканный всеми этими прекрасными идеями, от нас уже не далек. Остается только привлечь его на нашу сторону”[922].

Запомним раз и навсегда это ценное признание одного из крупных главарей иудомасонства: масонство лож — это лакейская тайных сил иудаизма. В лакейских же, как известно, всегда толпятся лакеи и люди лакейского духа.

“Но все это творят масоны, а не евреи, — говорят иные неслышащие и невидящие. — Разве нет масонских лож хотя бы в Германии, куда евреи даже не допускаются в силу устава?”

Учитывая подобные возражения, постараюсь осветить вопросы об участии и руководительстве евреев в масонских организациях. В 1754 г. португальский иудей Мартинес Пасхалис основал во Франции каббалистическую секту, в которую входили иудеи и во главе которой он стоял до 1768 г. Секта называлась “Орденом когенов” (орденом иудейских священников). По свидетельству историка Генриха Мартена, секта эта была самая развращенная из всех течений масонства. После смерти Пасхалиса его заменил Сен–Мартин, автор книги “О заблуждениях и истине”, и последователи “Ордена когенов” стали называться мартинистами, или французскими иллюминатами. Мартинисты распространились по всему свету, проникли и в Украину.

После Ильи Ашмоля и Мартинеса Пасхалиса иудеи Стефан Морин, Исаак Лонг, Моисей Голь–Брук, Франкен и Моисей Коген играли видную роль в масонстве и являлись столпами этого ордена. Они получили свои полномочия во французских ложах и стали преобразователями американского масонства.

В 1764 г. “Совет сатрапов Востока и Запада” (высшая инстанция французского масонства того времени) назначил иудея Стефана Морина депутатом и великим инспектором с поручением ввести в Америке 25 масонских степеней, установленных этим советом и вошедших в так называемый древний и принятый шотландский ритуал. До 1702 г. американские масоны имели только три иоанновские степени. Это задание иудей Стефан Морин выполнил и ввел в Америке (главным образом в Чарлстоуне) высшие степени[923].

В Вильгельмсбаде был созван всемирный масонский конгресс, который открыл свою работу 16 июля 1782 г. На нем присутствовали представители всех тайных обществ — мартинисты, масоны, иллюминаты, — которых в мире в то время насчитывалось не менее трех миллионов человек. Иллюминаты и мартинисты играли на этом конгрессе руководящую роль, председателем и главою конгресса был иллюминат Вейсгаупт. Как уже известно, мартинисты и французские иллюминаты были продолжателями “Ордена когенов” — каббалистической секты иудаизма. Не удивительно, что на Вильгельмсбадском конгрессе было постановлено, что иудейское вероисповедание не может служить препятствием к вступлению в масонство.

“Среди участников конгресса только баварские иллюминаты имели определенный план действий, и именно они в дальнейшем взяли в свои руки инициативу. Что именно происходило на том роковом конгрессе, никогда не станет известно непосвященным, поскольку даже те, кто были случайно втянуты в это движение и лишь в Вильгельмсбаде узнали о подлинных намерениях его лидеров, были связаны клятвой молчания. Один такой честный масон, граф де Вирье, член ложи мартинистов в Лионе, возвратившись с Вильгельмсбадского конгресса, не мог скрыть свою тревогу и на вопрос о том, какие “пугающие тайны” он привез оттуда, ответил: “Я не доверю их вам. Я могу только сказать вам, что все это гораздо серьезнее, чем вы думаете. Готовящийся заговор так хорошо продуман, что, говоря отвлеченно, ни монархии, ни церкви не будет от него спасения”. С этого времени, как утверждает его биограф Коста де Борегард, “граф де Вирье мог говорить о масонстве только с ужасом”.