Невинная девушка с мешком золота

Нацепив на кончик длиннющей алебарды первое попавшееся на стене полотнище, будущая хозяйка замка Синей Бороды собрала по углам всю паутину — благо яркие лучи светила явственно обозначили всяческие безобразия внутри зала. Потревоженные летучие мыши пробовали было протестовать, но хитрая уборщица повязала волосы косынкой и тем обезопасилась от их остреньких коготков. Обиженные нетопыри всей стаей вылетели в окно и устремились прямо к солнцу, чего вообще-то за этими тварями не водится. Только ведь не каждый день попадают в их обиталища такие шустрые девушки! Аннушка даже не обратила на это никакого внимания.

День выдался необычно долгий, солнце всё никак не хотело уходить с полудня — но и сие не показалось красавице странным.

«Как прекрасна женщина в процессе труда!» — мог бы воскликнуть Тиритомба, но он в сей момент в зеркальце Луки не заглядывал. И был бы прав: ведь мужчина в таких обстоятельствах весь перевёлся бы на ругань и проклятия, мгновенно бы переутомился и начал бы то и дело искать подкрепляющих сил в бутылке. А уж прекрасным его не назвал бы и самый восторженный стихотворец.

Аннушка в этом не нуждалась. Не нуждалась она и в свидетелях, и в собеседниках: ей было достаточно разговаривать с собой вслух.

— Вот он вернётся, увидит всё и поймёт, что все прежние невесты были как одна неряхи и распустёхи, — говорила она. — И в нём сразу же произойдут разительные перемены: он просветлеет взором, снимет латы и предстанет во всей красе. Но первым делом я его заставлю побриться. Только боюсь, что обычным лезвием тут не обойтись — придётся его щетину перекусывать кузнечными клещами... Ой, я, наверное, сейчас страшная, как чума!

Но ни подтвердить, ни опровергнуть свои предположения красавица так и не смогла: на стенах не было ни единого зеркала.

— Поди, какая-нибудь его уродина со злости переколотила! — решила девушка. — Вечно эти мужики женятся на ком попало, а потом жалуются! Ну да со мной такое не пройдёт! Не допущу! Не каждый день меня взаправдашние рыцари спасают!

Тут Аннушка сама себе приврала: ведь спас её вовсе не синебородый жених, а неурочный ливень, но какая, в конце концов, разница! Может, он по дороге-то, покуда она в беспамятстве пребывала, кучу людоедов порубал? Да ведь наверняка и порубал — как же без этого?

— Возвращайся скорей, мой сердечный друг! — взывала она в окошко. — Да, теперь бы просушить это всё...

Вот насчёт просушить оказалось сложнее.

Аннушка не помнила, как оказалась в замке, и почему-то не подумала про дверь. И даже не обратила внимания, куда именно вышел, попрощавшись с ней, благородный шевалье.

В стенах залы было множество дверей — в их числе и та, маленькая, запретная.

Но все они были заперты.

Тут настроение девушки резко переменилось:

— Ах ты, железяка ходячая! — воскликнула она. — Я тут пластаюсь, а он мне, видишь ли, не доверяет! Под замком держит! Вот удавлюсь косой, тогда узнает! Ничего, связка-то у меня... Видно, он просто запер дверь по привычке... Бывает... А если не по привычке? Если он меня томить тут собирается? А потом, после свадьбы, заставит ещё железные штанцы для верности напялить?

Про железные штанцы для верности рассказывал ей в детстве забубённый гувернёр.

И Аннушка подошла к первой попавшейся двери и стала подбирать к ней ключ. При этом она незаметно для себя ругалась на Синюю Бороду, как ругался по утрам папенька, разыскивая припрятанную от него бутыль с брагой.

Ключ наконец подошёл. Но лучше бы не подходил...

...Когда девушка пришла в себя, солнце всё-таки склонилось к вечеру. Аннушка захлопнула страшную комнату, провернула ключ на три оборота, сняла его со связки и бросила в корыто.

— Вот, значит, как, — прошипела она. — Вот, значит, как тут с женщинами обходятся! Да он хуже всякого людоеда! Людоед хоть с пользой людей расходует: солит, коптит... Может, выход рядом?

Но рядом был не выход, а такой же ужас. Аннушка решительно сняла со связки заветный серебряный ключик.

— Дурочку нашёл! Думал, я испугаюсь! Только ты какой-то неправильный злодей — сильно глупый... Тебе бы в эти комнаты напихать золота, серебра, нарядов да цацек всяких, да зеркал навешать — я бы три дня примеркам предавалась и себя от счастья не помнила. А уж покойниц бы стаскал в запретную комнату... Значит, это и не комната вовсе! Значит, там и есть выход! Эх, зря я столько времени на уборку потратила! Тебе бы, извергу, во щи на столе нагадить, только девичий стыд не позволяет — твоё счастье...

Серебряный ключик звонко провернулся в замке.

Маленькая железная дверь распахнулась.

Прежних жён Синей Бороды там не было, но не было и выхода на волю.

Освещенный настенными факелами коридор уходил куда-то во мрак.

«Страшно, — подумала девушка. — А я безоружна. Ножик, что ли, взять?»

Она отошла от ведущей в неведомое двери и прошлась по залу. Оружия было полно, только всё какое-то тяжёлое, неловкое..:

«Ага! — решила Аннушка. — Вот оно! Теперь попробуй возьми меня голыми руками! И штанцы железные — для верности!»

В углу стояли нарядные рыцарские доспехи — сделанные, по всей видимости, на подростка...

ГЛАВА 48

Лука рыдал.