Невинная для братьев

Хотеть наркозависимую, болезненно-тощую, явно психически неустойчивую… Это попахивает извращением.

Как мог себя переубеждаю, что это просто гормоны шалят, но девушка… меня околдовывает. Остро понимаю, что становлюсь заложником её чар. Не по её вине… Это нечто на химическом уровне, не поддающемся простой логике. Притяжение, влечение…

Да, я всё больше подсаживаюсь на её иглу. Все сильнее ощущаю необходимость быть рядом.

Как бы не сопротивлялся, моя одержимость всё нездоровей.

И когда становится совсем невмоготу, отправляю к ней Ди, а сам снимаю напряжение, с одной из своих любовниц. У меня их две, не считая разовых связей, которые происходят на стороне. Никого домой не тащу. У меня есть Ди! Пусть она мне как сестра, но другой женщины в доме быть не должно. По крайней мере я ещё не встретил ту, кого бы привёл домой и познакомил с единственным родным для меня человеком.

Она у меня хозяйка…

Да и не хочу лишних вопросов.

Но с появлением девчонки всё острее понимаю, что наша жизнь меняется. Как бы не отворачивался, судьба на меня имеет свои планы. И эта, казалась бы, с виду обычная наркоманка, не так проста… Есть в ней что-то, что меня завораживает. Есть в ней загадка, которую я часами напролёт пытаюсь разгадать. За её простотой скрыта другая личность, представляя которую, укрепляюсь в мысли, что не могу её бросить на произвол судьбы.

— Тра**и меня, — стонет девчонка на испанском, прогибаясь на койке, словно получает удар током.

Мне больно её видеть такой. Измученной, часто дышащей, в поту… Она так сильно прогибается, что небольшие холмики груди натягивают тонкую ткань белой ночнушки. Она давно промокла от пота, тёмные соски просвечиваются.

— Прошу, мне больно, — не то скулит, не то стонет девушка. Его голос, наполненный болью, страданием и мукой, вспарывает мне сердце.

— Ди, — взываю к помощнице, ибо сам не выдержу очередного припадка и просьб секса.

Это уже не в первый раз. Какое-то сумасшествие на сексуальной почве.

Страшно представить, что она пережила, если за дозу готова на что угодно, а то, что она озвучивала… у меня волосы дыбом, уши в трубочку и член… колом. Да, мать его, член, чтоб его, колом стоит!

Но из её уст это звучит так… возбуждающе, что я начинаю сходить с ума. Зверею и сатанею в дичайшей жажде сделать с ней всё, о чём так слёзно молит, хотя никогда грязи не желал. Мне нравится секс по обоюдному и традиционный, но девчонка явно побывала в Аду. А пережив его единожды, уже ничего страшнее не покажется.

Видимо, для неё эти жуткие вещи уже не в новинку. Или её знатно зомбировали, что теперь она не отличает чёрное от белого.

— Да вы*и же меня! — требует девчонка хриплым голосом. Низкий тембр, такой порочный, до кишок пробирающий, что внутри разворачивается странная воронка острого желания. — Ну же! Что смотришь… — ноги раздвигает, качает бёдрами. — Дай дозу, и е*и. Только много-о-о дай, — стонет словно уже кайф ловит, — чтобы сдохла, — переходит на истеричный смех.

— Чшш, — склоняюсь, но не для того, чтобы поцеловать, или воспользоваться предложенным. Я её одеялом накрываю вместо того чтобы заголить.

— Тварь! — визжит незнакомка, когда понимает, что не добивается желаемого.

— Ди, бл*, ты где? — воплю, чуть ли не срывая голос и пытаясь девчонку усмирить, нажимая на плечи и телом налегая, иначе суставы вывихнет, да поранится.

— Что? — запыхавшись, врывается в комнату Ди.

— Ей совсем нехорошо, — чеканю бегло, — она уже запястья поранила о верёвки, вон смотри, кровят, — торопливо объясняю, и Ди бросается исправить недосмотр.

О, Дева Мария, дай мне сил…

Леон Кортес

С тех пор как Фрида сбежала, не знаю покоя. Я не крушу дом, не караю всех, кто подвернётся под руку, но я зол… Нет, мать его, я в бешенстве. И если её не найдут в кратчайшие сроки, полетят головы…

Она унизила меня своим побегом. Сделала посмешищем перед моими людьми, а ведь я для неё был готов на многое.

Разве это не то самое настоящее… большое чувство? ЛЮБОВЬ!

Где, су*а, благодарность? Я ведь к её ногам был готов деньги и драгоценности кидать. Мир склонить! Если бы она пожелала, любое образование, работа…

Из тысячи дырок выбрал ЕЁ!

Ещё в Испании, увидев раз, понял, что она будет моей… Каждый день последние три года мне присылали её фотографии, составляли на неё подробное досье, заманивали в её сети и давали понять как она совершенна.

Я подсел на неё, как она на ЯД, ждал новой дозы, новых фото. Да, за её отцом следили и я не мог не обратить внимания на эту крошку с огромными глазами и прекрасным телом.

Что зацепило?

Даже имея совершенную внешность… она не имела поклонников. Совершенно чиста, невинна. Не давала повода для ревности, никогда. Скромные наряды, скромное поведение. Всем кто смотрел в её сторону — вежливо отказывала. Даже друзей-мужчин избегала, я это ЗНАЛ. И меня будоражила мысль, что стану для неё во всём первым. Её даже не целовали в щёку… последние полтора года слежка уже была капитальной, а в день её восемнадцатилетия я уже знал, что дни до нашего воссоединения сочтены.

Дура, я бы мир к её ногам прогнул и сломал, если бы пожелала…