Невинная для миллиардера (СИ)

— И ты можешь сказать «нет», конечно, это твой выбор, — сказала Диана Андреевна, — но мы хотели бы продолжить нашу еженедельную традицию ужинать по воскресеньям. С Максом мы будем встречаться в другой день, чтобы избежать каких-либо неудобств для вас обоих.

— И с нашей страны не будет никаких претензий из-за разорванного контракта, не переживай, — заверил меня его отец.

Я не знала, что это значит, но просто кивнула. Я была той, кто разорвал контракт, и даже если все происходящее было несправедливо, я знала, что не имею права спорить с ними ни по одному из этих вопросов.

— Кроме прочего, ты оставляешь за собой квартиру. — Твердый голос Павла Олеговича не терпел возражений. — Этот вопрос не подлежит обсуждению. Ты все еще Ольховская.

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

Предполагалось, что развод причинит сильную боль, и я приготовилась к ней, но никакая подготовка не помогла. На меня обрушились удары, которых я не ожидала. Это были медленно гноящиеся раны. Те, которым не позволили нормально зажить.

Я прекрасно понимала, что развод с тем, кто на самом деле никогда не хотел быть моим мужем, но и не желал отпускать меня, пройдет нелегко. Сначала Макс просто отказывался что-либо подписывать, утверждая, что он не давал согласия на развод. В итоге все свелось к нескольким странным условиям с его стороны. Они были настолько неожиданными и откровенно жестокими, что сначала я просто отмахнулась от них.

В конце концов, элементарно желая, чтобы все закончилось, я согласилась на два из них, просто чтобы заставить его подписать бумаги.

Одним из условий была часовая встреча с ним каждую неделю. Место и время были полностью на мое усмотрение. Ему было все равно, встретимся ли мы утром за завтраком, в обед или вечером. Он просто хотел, чтобы каждую неделю в течение целого года после развода я уделяла ему час своего времени.

Это была ерунда, достаточно маленькая, чтобы казаться почти рациональной, и достаточно большая, чтобы опустошить меня. Это было столь же несправедливо, сколь и неожиданно, и мой избалованный, самовлюбленный муж-дурак не хотел отказываться от этого. Только богатый человек мог выдвинуть такое возмутительное условие.

Второе — я должна была еще раз поговорить с ним до того, как он согласится на развод. Он хотел еще раз все выяснить лицом к лицу. Это было жестоко, но я была полна решимости пережить это с достоинством.

Мы встретились у него дома. К этому моменту я не видела его уже несколько месяцев.

Если бы могла, я бы наотрез отказалась находиться с ним в одной комнате, потому что знала, чем все закончится. Прогнозы были удручающими.

То, что было между нами, то, что проявлялось в мимолетных прикосновениях, удовольствии, вызывающих привыкание ощущениях, подняло свою уродливую голову, и это было хуже, чем даже бесконечные повторы этого в моей острой, как бритва, памяти.

Одна часть меня хотела этого. Хотела, чтобы время повернулось вспять и остановилось на том моменте, когда он нависает надо мной, его прерывистое дыхание касается моего лица, его плоть скользит по моей плоти. Хотела слышать его грубый голос, зовущий меня по имени.

Другая часть меня хотела, чтобы это исчезло. Хотела, чтобы это навсегда стерлось из моей памяти, как будто между нами никогда ничего не было. Хотела, чтобы мы с ним никогда не дышали одним воздухом.

Он был одет безукоризненно, ни один волосок не выбивался из прически. Я тоже была разодета. Кажется, расставание пошло нам на пользу.

— Спасибо тебе за все... — начала я, неотрывно глядя в его невыносимо красивое лицо. Я репетировала эти слова.

— Не благодари меня, — перебил он ужасным голосом. Он схватил меня за плечи своими большими руками. Его хватка была жесткой. В его глазах было отчаяние.

— Не благодари меня, черт возьми. — Его трясло, когда он говорил это, трясло так сильно, что он встряхнул и меня вместе с собой.

Я отшатнулась от него, отступая назад.

— Спасибо тебе за предоставленные возможности, — решительно продолжила я. — И за уроки.

Последние слова оказалось очень трудно произнести, как будто их вытягивали из меня тисками.

— Прекрати, — сказал он.

— Хорошо. Тогда дай согласие на развод, и я навсегда исчезну из твоей жизни.

— Не делай этого, — взмолился он. — И не говори этого. Ничего из этого. Возьми свои слова обратно. И не благодари меня. — Он умолял, его голос был чуть громче шепота. — Не оставляй меня.

Я уставилась на него.

— Это все из-за денег? Твой отец не станет финансировать твой бизнес, если мы разведемся?

Это было мелочно, но я должна была знать.

Он сверкнул глазами.

— Мой отец уже вывел свой первоначальный капитал. Он сделал это, как только ты подала на развод. Это не имеет значения. Я уже нашел других спонсоров. К черту деньги моего отца. Деньги не имеют к этому никакого отношения. Это касается нас. Я не хочу развода.

Даже после этих слов я все еще была полна решимости порвать все связывающие нас нити. За считаные месяцы он разбил мне сердце слишком сильно, чтобы я могла снова рисковать.