Невинная кровь

— У меня был младший брат Стивен. Погиб на армейской службе, в Ирландии. Ему не исполнилось и двадцати.

— Значит, мой дядя умер, а других не было?

— Нет, — хмуро покачала головой мать. — Прочей кровной родни у тебя не осталось.

Солнце жарко пекло девушке спину. Они продолжали неторопливо шагать.

— Если хочешь, у нас посетителей угощают чаем, — предложила Мэри.

— Хочу, но не здесь. Выпью потом, в Йорке. Сколько еще?

— До автобуса? Полчаса.

— Что надо сделать? — спросила Филиппа, не отрывая взгляда от дорожки. — То есть ты просто переедешь ко мне или существуют какие-то формальности?

Она избегала смотреть в глаза матери. Настал решающий миг: предложение озвучено, будет ли оно принято?

Женщина помолчала, потом, взяв себя в руки, невозмутимо заговорила:

— Предполагалось, что я поживу в женском общежитии для условно освобожденных в Кенсингтоне. Терпеть не могу общаги, но выбирать не приходилось, по крайней мере в первый месяц. Вряд ли возникнут какие-то трудности, если я поселюсь у тебя. Понадобится официальное обращение в министерство внутренних дел, потом кого-нибудь пришлют убедиться, что нам обеим будет где жить… И все-таки не лучше тебе подумать пару недель?

— Уже подумала.

— А как бы ты провела эти два месяца, если бы…

— Пожалуй, так же. Сняла бы квартиру в Лондоне. Не тревожься, я не меняла свои планы ради тебя.

Мать проглотила невинную ложь, только вздохнула:

— Я очень беспокойная соседка. К тому же как ты объяснишь мое появление друзьям?

— Мы не собираемся к ним ходить. Наверное, скажу, что ты моя мать. Зачем кому-то знать больше?

— Тогда спасибо, Филиппа, — учтиво произнесла Мэри Дактон. — Буду рада пожить с тобой пару месяцев.

После этого они уже не говорили о будущем, а просто шагали рядом, погрузившись каждая в свои мысли, пока не подошло время девушке присоединиться к нестройному потоку посетителей, идущих к воротам и автобусу по раскаленной солнцем дорожке.

11

Приемные родители не стали задавать вопросов, когда около половины восьмого вечера Филиппа вернулась домой. Морис придерживался политики невмешательства, и обычно ему удавалось прикинуться незаинтересованным. Хильда же поминутно вспыхивала, надувала губы и решительно хранила молчание. Спросила лишь, будто невзначай, как прошло путешествие. При этом боязливо покосилась на мужа и, казалось, не услышала ответа. Голос прозвучал натянуто, словно в доме появился незваный гость.

За поздним ужином все сидели как чужаки — впрочем, это было недалеко от правды. За столом царило тяжелое, мрачное молчание. Наконец, отодвинув свой стул, Филиппа неестественно громко и воинственно произнесла, будто бросая вызов:

— Кажется, мама совсем не против разделить со мной квартиру на пару месяцев. Завтра начну искать что-нибудь подходящее.

Девушку раздосадовал собственный тон. Как же так, целый вечер про себя репетировала, и все равно слова дались ей с огромным трудом. Прежде Морис ее не пугал, с чего бы начинать теперь? Восемнадцать уже исполнилось — официальное совершеннолетие, можно ни перед кем не отчитываться, разве что перед собой. Никогда еще девушка не обладала такой свободой, как сейчас, и не собиралась оправдывать каждый свой шаг.

— Знаешь, — промолвил приемный отец, — нелегко найти приличное жилье за твои деньги, а в центре Лондона — и подавно. Если не хватит, скажи мне. В банки не обращайся. При нынешнем курсе не стоит связываться с кредитами.

— Как-нибудь справлюсь. Я отложила на поездку в Европу.

— В таком случае желаю удачи. Ключ оставь у себя: вдруг придется вернуться. Ну а если захочешь съехать насовсем, дай нам знать побыстрее. Мы подумаем, как распорядиться твоей комнатой.

«Словно постояльца спроваживает, — усмехнулась про себя Филиппа. — Да такого, который не всегда платил». Хотя, наверное, Морис и рассчитывал на подобный эффект.

12

В понедельник семнадцатого июля, примерно в девять утра, мистер Скейс позвонил по тому же номеру, который набирал каждые три месяца в течение последних шести лет. Вот только на сей раз ему не сообщили нужные сведения и не предложили перезвонить через несколько дней. Вместо этого Илай Уоткин пригласил его заглянуть к себе в офис при первом удобном случае. Вскоре Норман ехал на встречу с человеком, которого видел шесть лет назад. Тогда с ним была Мэвис; теперь же он в одиночку миновал кладбище Святого Петра и углубился в темную узкую аллею.