Невинная Настя, или Сто первых мужчин

Я говорю:

– Я не лесбиянка, но все равно нужно начать с девчонок.

В общем, они меня не слушают, и мы начинаем танцевать так, как танцуют в стриптиз-барах – двигаться, как змея, пластично, красиво, все движения раскованны. Благо я научилась этому еще в тринадцать-четырнадцать лет, недаром же я ходила по хорошим московским клубам и дискотекам.

А девчонки там скованные – ну сами подумайте: деревня. Они так не могут танцевать, они танцуют, перебирая ногами, а руки чуть-чуть разводя в разные стороны.

И конечно, все парни сразу же начинают обращать на нас внимание. А деревенские девчонки, конечно, злятся. Как же! Какие-то три дурочки пришли и решили их парней увести.

Тут начинается медленный танец. И к нам просто напропалую бегут все ребята. Мне даже страшно стало в первую секунду. Думаю: ничё себе! Это как же девчонки могут тут обижать ребят, чтобы те всей толпой к нам побежали!

В общем, начинается кровная вражда между этими девчонками и моей сестренкой. Потому что она такая яркая – рыжие волосы, серые глаза, выразительная улыбка. А я старалась не особенно привлекать к себе внимание. Но все равно за мной парней тоже достаточно много бегало. И возникла настоящая вражда между девчонками и нами, мне потом очень больших трудов и водки стоило уладить эти конфликты.

Ведь там знаете как? Там не так, как в Москве. У нас в московском клубе если парень уйдет к другой девке, то я плюну, развернусь и нахожу себе другого. А там нет. Там к тебе подходит девушка и говорит:

– Пойдем поговорим.

Выходишь, а тебя окружает толпа – десять девчонок. И та, которая тебя вывела, берет в руки цепочку такую, знаете, мощную и говорит:

– Ну что? Тебе ёгнуть по роже, или как?

И хотите – верьте, хотите – нет, там бьют конкретно и до такой степени, что вообще до полусмерти. То есть как дерутся девчонки – это ужасно, даже парни так не дерутся. Пацаны – что? Ударили друг друга по роже кулаками, и все – вроде как подрались. А девчонки – нет. Они становятся в плотный круг, чтобы никто не подошел, и по очереди начинают бить девочку. Я присутствовала при такой драке, когда одну девочку избивала другая – она сняла туфлю, а там каблук-шпилька, и на этой шпильке такая железненькая набоечка. И вот она этой набойкой просто забила ту девчонку. У той уже кровь из груди, из шеи, из головы, она уже просто вся кровью истекает, а эта ее все била и била…

И если тут, в Москве, ты пойдешь и подашь заяву в милицию, скажешь: «Вот, меня избили», – то там ты ничего такого не сделаешь. И никто тебя не послушает, потому что ну какие там менты пойдут за тебя? Нет, там это никого не касается и, как говорится, никого не гребёт…

А вокруг дискотеки какие-то кусты, заросли, небольшие сады. Если ты выходишь из клуба покурить или еще что, ты можешь услышать в этих зарослях крики, стоны, не пойми что. То есть там все спят друг с другом. При этом более-менее цивильные любят на речку уйти, чтобы как-то скрыться от глаз. А те, кому по фигу, или кто вообще с допингом, те просто за клуб заходят, и все.

Самый понт там, это когда у кого-то день рождения или еще какой-нибудь праздник. Тогда ты можешь заказать любую песню из тех, которые есть у диджея, и поздравить именинника, сказать:

– Я тебя поздравляю, желаю тебе того-сего.

Это считается самым понтом. Или можешь сама себе заказать любимую песню, все это удовольствие стоит двадцать рублей. А так как у меня было достаточно денег, то вся дискотека шла только для меня, там все время говорили: «Специально для Насти и Наташи!» – и какие-то песни ставили.

Конечно, другие девчонки нам сильно завидовали, и мне было неприятно, что это вызывает у них такую реакцию.

Но в тот первый раз, когда мы с Наташей только пришли на дискотеку, я еще многого не знала про все эти местные заморочки. Я пришла искать себе парня – хм, у меня, знаете, уже выработалась такая привычка: если я захожу в новую компанию, у меня взгляд тут же стремится найти себе очередного пацана. Так и тогда. Я осмотрелась, стала искать себе новую жертву и увидела парня очень даже симпатичного. Он был ростом с меня, блондин, накачанный. То есть все в нем было замечательно, и при этом чувствовалось его какое-то превосходство над всеми остальными. Я поделилась этим со своей сестрой, говорю:

– Как думаешь, что делать?

Она отвечает:

– Раз ты решила получить этого парня, он будет твоим, и все!

А у нас с сестрой такая манера: как она скажет, так и будет, и как я скажу, так и будет.

И вот я все свои чары направляю на этого парня, он меня приглашает танцевать, мы с ним завязываем разговор, болтаем. Прозвище его – Барон. Хотя на самом деле его фамилия Баринов, но вся компания звала его Барон. Мне нравится это, нравится, что ему восемнадцать лет, что он умный, хороший, симпатичный и в нем чувствуется какое-то превосходство. Каждый к нему подходит, что-то спрашивает, получает отказ или какое-то разрешение. Но до меня еще как-то не доходит, кто он такой. Я говорю:

– Все, мне тут надоело, я пошла домой.

Он говорит:

– Какое ты имеешь право уходить, не спросив меня, можно ли тебе уйти?

Я рассмеялась ему в лицо: