Невинная пленница

– Шевелись давай! – Марк отвешивает щедрого пинка лодырю.

– Больно-о-о! Как же спина болит! Ох не могу больше! Замучили до смерти!

– Ты будешь пахать до тех пор, пока не сдохнешь! А если нет… – я быстро оказываюсь рядом с Соловьёвым, за шиворот его хватаю, встряхиваю, – Твоё место займет Настюша…

Хитрому лису моментально полегчало. Он выпрямился, маска тяжелобольного страдальца быстро стёрлась с его отвратительного, неухоженного лица.

– Как там Настенька? Как она?

– Нормально. Но нормально лишь потому, что ты работаешь.

– Я могу ее увидеть? Или хотя бы голос услышать?

– Нет, – грубо отрезаю, отпускаю мерзавца, брезгливо вытираю руки о штаны. – На этом всё. Пошли!

Отворачиваюсь. Парни подхватывают Дмитрия под руки и тащат за мной следом. Мне не то, что смотреть, мне разговорить с этим куском мусора неприятно.

Мы двигаем по коридору, Соловьёв позади меня жалобно завывает, шаркая ногами. Но я ему не верю! Дерьмо не тонет.

Я думаю, этот ужасный человек способен нас всех пережить. Он просто на публику играет. Стонет и охает только тогда, когда кто-то рядом проходит. Как дрыхнет в своей камере под замком, так всё у него прекрасно. И врач однажды пришёл, проверил его, пощупал. Сообщил, что всё у него нормально. Похоже, что имитирует.

Я ни за что бы не вызвал врача. Это Настя настояла. Я дал им пообщаться две недели назад по видео связи. Настя попросила… Я сдался. Не смог устоять перед слезами девичьими. Задела меня, паршивка! До самой души. Я сдался. Впервые за столь длительное время слабину дал. Как в глаза её эти большие и невинные смотрел. Как ведьма на меня влияет. Невозможно сопротивляться. Никогда ещё так сильно девушка не цепляла. Живой ангел она. Вот кто.

Уговорила всё же Настя меня дать ей с отцом пообщаться. Тот скот ей и пожаловался, что с ним как с животным обращаются. С утра до ночи работать заставляют, грузы тяжёлые таскать. У него спина ломается. Радикулит с ума сводит. Девчонка как услышала эти басни, так в голос разревелась. Два дня со мной не разговаривала, лежала на кровати и рыдала, устроив голодовку. Она есть оказывалась, если я отцу врача не вызову.

Я не хотел применять силу и кормить Настю насильно. Уж слишком сильно моё отношение к ней изменилось, после того, как она отдалась мне, девственность свою отдала, и я стал её первым мужчиной. Впервые за долгое время я пошёл на уступки. Ей, её мудаку отцу. Это было первый и последний раз. Я выполнил просьбу Насти. Я вызвал врача. Оказалось, пациент жив, здоров.

Бойцы вывели Дмитрия на улицу. Сегодня было достаточно прохладно. Я застегнул молнию на куртке и поспешил к тачке. Сел впереди. Карим – занял место водителя, Рифат и Марк на заднем сиденье сели вместе с предателем.

Нам предстояло ехать чуть меньше часа. Загород. Где мы открыли новый склад, вдали от цивилизации. По площади больше объемом, чем. Гнать «уголь» через город было весьма рискованно. Теперь принимать поставки будем там. Место безлюдное, не вызовет подозрение.

Внедорожник срывается стартует. Пушки наготове, на всякий случай. Мы проводим в дороге минут тридцать. Выезжаем за город и на приличной скорости несёмся по пустой дороге. Сейчас раннее утро. Только начало светать. Карим зевает за рулём, меня тоже в сон клонит. Ленивый Соловей храпит на весь салон.

– Пихни его, – недовольно рыкаю Рифату.

Боец толкает Дмитрия в бок. Тот замолкает. Но ненадолго. Я недовольно цыкаю. Поворачиваю голову вперёд, как вдруг вижу, как из лесу на большой скорости прямо на трассу вылетает огромный внедорожник, блокируя нам путь.

– Проклятье! Всем приготовится! – кричу на весь салон, хватаю ствол, перезаряжаю.

Бах! Бах!

Поздно.

Тачку лихо заносит. Похоже, стреляли по колёсам. Шины пробили.

Совершив крутой манёвр автомобиль врезается в дерево. Парни врассыпную вылетают на улицу и начинают отстреливаться. Я – следом за ними.

Нападающих человек пять. Нет! Шесть. И ещё один в кустах прячется.

Твою ж мать! Кто это? Что им нужно?

Соловьёв, трусливый скот, падает на пол. На тачку обрушивает град выстрелов.

– Не заденьте его! Не заденьте, придурки! – я слышу мужской голос, который доносится из того самого автомобиля, который блокировал нам путь.

Судя по всему, бронированного.

Несколько нападающих падают замертво.

– Артур! – внезапно, я слышу хриплый стон Соловьёва.

Вот значит как! Это по его душу грянули? Неужели спасители?

Ну очень интересно, кто такие и как посмели?! Кто у нас на всю голову отбитый и лишён страха лезь на рожон к самому Дудаеву?

Из мыслей меня выдёргивает взволнованный крик бойца. Моего друга.

– Тагир! Рифат… – окликает меня Марк. – Он не двигается!

Чёрт!

Я перезаряжаю ствол. Но патронов, боюсь, не хватит.

Я уложил спать троих подонков. Двое их них ещё стреляют.

– Проверь! Что с ним! Я прикрою!

Рифат прятался за деревом, но сейчас я вижу лишь подошву его ботинка, выглядывающую из-под высокой травы. Я продолжаю жать на курок, прячась за внедорожником, пока Марк бросается на помощь другу.

Спустя несколько минут, боец горько стонет:

– Мёртв.

Блять!

– Тагир, я почти на нуле!

– В багажнике есть заначка!