Невинная штучка Итана (СИ)

— Ты должен знать об этом, прежде, чем между нами случится близость… — завершаю начатое. — Потому что завтра всё будет иначе. Перешагнув черту, мы изменимся. Я уж точно изменюсь... Больше не буду прежней… Итан… я…

— Доверься мне… — наконец его лёгкие включаются в работу как и окаменевшие мышцы. Перед тем, как смять мои губы своими и за мгновение вытрясти душу, добавляет: — Обещаю, я буду нежен с тобой…

Глава 26. Разврат

Итан

Я потерял голову, вкусив запретный плод. Слишком сладкий, сочный, нежный, до безумия ароматный. От такого и сам Бог не отказался бы, не то что пробудившийся внутри меня дьявол. Я свихнулся на Анне окончательно. Сегодня я это осознал.

Оставляя за захлопнувшейся дверью безумный мир, с головой ныряю в иной. Ощущение застывшего мига полета, невесомости в падении — именно так можно описать единение со взбалмошной, забавной Царевной.

Никогда не приводил сюда ни одну женщину с тех пор, как построил этот дом. Я практически в нём не жил. Бунгало стало моим кратковременным убежищем от боли. Даже Матильде не позволял переступать его порог. Сексуальный голод утолял в городской квартире, приводя туда знакомых баб. Там и жил.

С Анной вдруг приспичило в это тихое и уютное место. Подальше от мирской суеты и от грязных воспоминаний. Захотелось спрятать её в этих стенах. Скрыть от посторонних глаз. Залюбить до мурашек, как нравится девочкам. Сделать из неё настоящую женщину…

И всё было бы ничего, если бы она не открылась мне в своих чувствах. Так просто и искренне, что я ей даже поверил. Поверил и связал себе руки. Рухнул из обрыва вниз головой.

«Я люблю тебя…» — всё ещё звучат её слова в голове. — «Люблю тебя, Итан… Люблю…»

Будто включила автоповтор, чтобы вытащить из меня ответное признание.

Только в моём случае всё намного сложнее. Всё не так, как она себе намечтала.

Когда женщины признавались мне в любви, я бесцеремонно прерывал с ними контакт. Забывал об их существовании. После расставания с Матильдой я не искал серьёзных отношений. Мне это было не нужно. С Анной всё, блять, иначе! Всё не так, к чему я привык. Мне не хочется её отталкивать. И это сбивает с толку ещё сильнее. Как будто на ней свет клином сошёлся. Не была бы она целкой, потрахались бы в клубе и разбежались в разные стороны. Но нет же! Меня к ней неотвратимо тянет.

Какого черта, старик? Думаешь, если проведёшь с ней ночь — тебя отпустит?

И отпустит ли вообще после того, как сделаешь своей?

— Выпить чего-нибудь хочешь? — беру небольшую паузу, чтобы остудить мозг и притупить гудящую в яйцах тестостероновую агрессию.

После того, как Царевна с помощью ладошки разрядила меня, доведя до безумия, я больше никого не хотел.., кроме неё, разумеется. Зациклился на этом моменте на целую гребаную неделю. Потому что это… Это, блять, совсем другие ощущения, чем были до неё! Даже от воспоминаний сносит башню.

— Хочу, — нехотя отстраняется от меня, убирая лицо с моей шеи.

Выпускаю девочку из объятий. Подвожу к дивану, оставляя на нём пиджак. Анна тут же присаживается, подбирая под себя ноги, я же подхватываю с каминной полки пульт, чтобы активировать акустическую систему. Пространство тотчас наполняется загадочной и таинственной музыкой группы «Энигма». То что надо для того, зачем мы сюда пришли.

— Чувствуй себя как дома, ладно? Я посмотрю, что в баре осталось.

Приглушив свет для создания интимной обстановки, отправляюсь за выпивкой.

— Итан? — Анна останавливает меня на полпути.

— Что? — оборачиваюсь, оценивая её озадаченный вид.

— Я хочу что-нибудь… покрепче.

Краснеет, но не отводит взгляд. Глаза красивые. Голубые, цвета ясного неба. Всё ещё затянутые поволокой страсти. Если она на поцелуи так остро реагирует, что будет, когда я доберусь языком до её цветка?

Стоит мне об этом подумать, как член снова в стойку встаёт, натягивая кожу до треска.

Может, к черту всю эту ненужную прелюдию? Не уверен, что мне удастся понизить градус похоти даже самым крепким вискарем. Если только повысить. Хотя…

Многозначительно хмыкнув, завершаю путь к бару. С тех пор, как я распечатал бутылку шотландского, здесь всё осталось по-прежнему. Нетронутым.

Для себя наливаю напиток покрепче. Её бокал наполняю сладким шоколадным ликёром. В прошлый раз он Анне понравился. Почему-то этот момент я очень хорошо запомнил, как и тот, когда она просила добавки.

Улыбнувшись воспоминаниям, возвращаю бутылки в бар и тут же напрягаюсь от приятного прикосновения пальцев к лопаткам. Они мягко проходятся вдоль позвоночника вниз, оставляя за собой покалывающий след. Затем медленными движениями принимаются вытаскивать рубашку из-под пояса брюк. Расстёгивать нижние пуговицы…

— Сливки.., ваниль… и горький шоколад… — это не «покрепче», Святой… — за спиной раздаётся негромкий томный голосок моей гостьи.

— Твои действия предугадать невозможно, — хриплю я, сглатывая и перехватывая эти непослушные пальчики у себя на животе.

***

Тонкие. Хрупкие. С аккуратным бледно-розовым маникюром.

Тут же возникает желание почувствовать их на себе в деле.

А ещё губы…