Невинная штучка Итана (СИ)

— Чудо в перьях… — горячее дыхание Итана щекотно скользит по моей щеке.

Постепенно выныривая из сна, прихожу в себя, но вида не подаю. Пусть думает, что я сплю. Мне стыдно смотреть ему в глаза…

Очень стыдно!

Если я в них загляну, я умру.

— Если бы я знал, что так влипну… Если бы я только знал… — он шепчет так хрипло и откровенно, что у меня мурашки по коже разбегаются. Чувствую, смотрит на меня. Любуется. Под пристальным взглядом лицо воспламеняется, но больше от собственного стыда. — Поспи, Царевна. Я в душ. Затем отправимся завтракать в какое-нибудь уютное местечко и обсудим вчерашнюю ночь.

Он аккуратно встаёт с постели, не целует, а меня вдруг осеняет. Как обухом по голове прикладывает. Я даже забываю дышать.

Черррт!

Только не это!

Пожалуйста, не нужно!

Что он хочет со мной обсуждать? Недосекс или мой первый в жизни неумелый минет? Но тогда почему он так бурно реагировал? Сминал в кулаках мои волосы и стонал. А может, притворялся, чтобы не обидеть?

Ему было хорошо? Ведь было же?

Боже.., какой бес в меня вселился вчера в клубе? Почему я докатилась до таких откровенных манипуляций с телом взрослого мужчины? Из-за коктейля Сэма? Или потому, что мне этого самой хотелось?

Аааааа! Чеееерт…

Медленно распахиваю глаза. Итан стоит ко мне задом, полностью голый, взъерошенный, ищет в шкафу чистую одежду. В зеркале замечаю его утреннюю эрекцию и тут же вспыхиваю жарким пламенем. Разгораюсь внутри и снаружи. Тело мгновенно реагирует на него. Сладостная дрожь пронизывает каждую живую клеточку в моём организме. В животе всё скручивается в узелки и плавится, миллионы бабочек оживают, начинают сходить с ума вместе со мной. Даже жжение в промежности становится невыносимо приятным.

Теперь я знаю, какой он на вкус: нежный, гладкий, терпкий, возбуждающий…

И запах намного сильнее и ярче его собственного.

Смотрю на него и вспоминаю, как неумело касалась губами твёрдой горячей плоти, как изучала языком каждую вздутую венку под кожей, как принимала в себя и утопала в странных, пьянящих ощущениях. Удивительно, но это был приятный процесс, хоть и непривычный...

Боже, о чём я только думаю?

Это всё равно ничего не меняет. Мне по-прежнему стыдно! Так стыдно, что хочется сбежать, скрыться подальше от его взгляда и не вспоминать о вчерашнем позоре. Притвориться, что вчера ничего этого не было. Я и вправду не хочу обсуждать наш секс. Только не сегодня. Тем более не сейчас!

Итан уходит в ванную. Из-за неприкрытой двери раздаётся шум включённой воды. Пользуясь случаем, покидаю уютную, нагретую нами постель. Только сейчас замечаю снятое с кровати покрывало светлого оттенка. Итан забросил его на кресло. На нём следы вчерашнего секса. На постели — доказательство моей невинности.

Всё. Это полный аут, невыразимый словами…

Это нужно срочно отстирать…

Но как? Когда? И где?

Сейчас я точно этого делать не стану.

Потрогав пальцами занывшую промежность, обнаруживаю несколько капель крови. Если бы он закончил половой акт, я бы наверняка чувствовала себя в разы хуже.

Мне нужно срочно домой. В свою комнату. Хочу закрыться в ванной, принять горячий душ и обдумать случившееся. Хочу побыть одной, иначе я провалюсь сквозь землю, сравнивая себя с его опытными любовницами…

Ворую первую попавшуюся под руки рубашку Святого. Потуже запахиваю на груди и тихо ускользаю из спальни. Затем и вовсе покидаю его бунгало, шлепая босиком по каменной дорожке в направлении нашего с тётей домика.

— Анна? — неожиданно раздавшийся голос за спиной вынуждает меня вздрогнуть и сбавить шаг.

— Тётя Катя? — сглатываю, прирастая к земле. Только её здесь и не хватало. — Аааа… ты, то есть… вы… разве вы не должны быть в городе? — пытаюсь унять сердцебиение, но чувствую, плохо выходит.

Черт! Она же мне сейчас весь мозг вынесет.

— Матильда плохо себя чувствует... Мы вернулись из города… — её голос как-то подозрительно замедляется. — Детка? — спустя короткую паузу, добивает: — Что ты делала в его бунгало? Он туда сто лет не заглядывал…

Как ушат холодной воды на голову, честное слово.

Боже, тёть Кать, разве не очевидно? Зачем спрашивать?

— Откуда… ты знаешь? — горло зажимает очередной спазм.

— Эту рубашку я отнесла в его шкаф пару недель назад. Я лично её утюжила.

***

Впервые в жизни я жалею о том, что попросила помощи у родной тётки. Лучше бы я остановилась в общаге от института, где мне положена отдельная комната. Но нет же! Я приехала к ней и теперь должна выслушивать её взрослые взгляды на жизнь.

Да блин! Я уже далеко не маленькая девочка! Мне почти двадцать! И я вправе сама решать как жить, с кем спать и с кем общаться.