Невинная. В уплату долга

Сжимаю кулаки. Как же хочется мне ее обнять сейчас. Безумно просто, но знаю –  хуже только сделаю. Провожу рукой по ее лицу кукольному. Слезы прозрачные убираю. Глаза красные, губы пухлые. Черт, это уже слишком.

– Илана, посмотри на меня. Наш малыш жив. Я не забирал ребенка. Он в боксе лежит, пока ты в себя не придешь после операции. Скоро его тебе принесут.

Птичка с силой руку мою одергивает, словно обжег я ее. Ладонью держится за живот, так и продолжая реветь белугой, как я ни стараюсь ее успокоить.

– Я не верю вам! Не верю. Вы убили моего отца и теперь забрали малыша. Забрали себе. Теперь вы отомстили? Теперь вам лучше? Не так болит тут?

Бьет себя по груди кулаком со всей дури, и я не выдерживаю. Тянусь к ней и обнимаю ее, к себе прижимаю, как наркоман вдыхая ее цветочный запах и балдея от него. Шепчу на ухо. Чтобы только она слышала. Больше никто.

– Тише, девочка. Я прошу, не говори этого. Не говори. Мне уже все равно, чья ты дочь. Мне плевать на это. И я не убивал твоего отца. Поверь мне. Не убивал.

Головой мотает, отталкивает меня. Не верит, плачет навзрыд уже просто, и я срываюсь.

Хватаю ее на руки. Не могу уже видеть ее слез этих бесконечных. Несу Илану прямо к дочке в реанимацию, игнорируя ее слабые трепыхания.

– Спокойно, не то себе навредишь. Сейчас сама увидишь.

Опускаю птичку на ноги уже у самого бокса рядом с крошкой. За локоть придерживаю. Она слишком слаба. Того и гляди, свалиться снова.

Прозрачные капли капают на бокс, когда Илана дочь нашу впервые видит. Она смеется и плачет одновременно, вцепившись ладонями в прозрачное стекло колбы.

Тут же руку свою бледную просовывает к малышке через круглое окошко, и за крохотные пальчики берет. Нежно, осторожно, любяще.

Словно маму услышав, наш розовый комок тоже реагирует. Открывает свои глазки.

– Мой маленький…

– Это она. У нас девочка родилась. Ты подарила мне дочь.

Илана глаза свои полные слез поднимает на меня, и почему-то я вижу в них отголосок тревоги. От моих слов.

Глава 31.2 Илана

Впервые увидев доченьку, не могу сдержать слез. Она такая миленькая, как маленькая сладкая конфетка. Я надеюсь, что моего молока хватит, чтобы малышка могла наедатся и быстро набирать недостающий вес. Сейчас же молока вообще еще нет, и я надеюсь, что Волк позаботиться о том, чтобы наша дочка не голодала.

Боюсь только, что он зол будет за то, что девочка родилась. Очень боюсь этого.

Как только касаюсь ее крохотных пальчиков рукой, невероятное тепло тут же разливается во всем моем теле. Сердце словно окутывается пушистым покрывалом от близости этой. Я здесь, моя родная. Мама рядом.

Когда дочка глазки свои открывает, невольно прикладываю руку ко рту. Они у нее тоже серые. Такие же точно, как и у Волка. Господи, как же сильно она похожа на него. Особенно глазками и изгибом бровей. Невероятно просто, но от этого я нисколько не буду любить ее меньше, нет. Даже больше.

Волк стоит рядом и поддерживает меня за руку. Не знаю, что случилось за эти два дня, но он как-то осунулся весь. Я вижу след усталости на его лице, словно все это время он не спал. Но мне все равно. Он убил моего отца. Ему не будет прощения. Никогда.

Замираю, когда мужчина подходит ко мне ближе, и тоже прикасается к нашей доченьке. За ручку ее берет. Замираю вся.

Как он будет относиться к ребенку? Он ведь хотел мальчика. И только его. Что теперь будет.

– Это девочка. Вы ждали сына.

Смотрю прямо на мужчину, и не знаю даже как реагировать, когда он нежно гладит дочку по ручке и поправляет ей шапочку. В сердце что-то сжимается от этого.

– Когда ты лежала на операционном столе, и мне на грудь положили эту крошку отогревать, я изменил свое мнение.

Он говорит это абсолютно серьезно, а я не могу сдержать слез.

Чувствую сильную руку, обнимающую меня за талию и нежный поцелуй в висок, от которого кружится голова. Не понимаю, что чувствую, не хочу понимать. Я вырву с мясом те крупицы нежности, которые уже успели прорасти к Волку. Он убил моего отца. Убил его!

Шепот мужчины раздается у самого уха. Чтобы никто не услышал, хотя мы здесь и так одни.

– Эта девочка лучшее, что ты могла подарить мне. Ты умница.

Тихий шепот сменяется легкими поцелуями в шею и ключицу, от которых табуном бегут мурашки. Отхожу от мужчины. Я не могу. Просто не могу.

Роняю слезы, закусываю губу. Ну почему все так? Почему не может быть иначе?

Если бы не было этой мести, мы бы радовались сейчас, а  теперь…все стало слишком сложно. Я осталась совсем одна, и только эта крошка с серыми глазками не дает моим рукам опуститься.

Я не знаю, когда и где будут хоронить отца. Я даже попрощаться с ним не смогла, а папа…не успел увидеть внучку.

– Илана, как ты хочешь назвать дочку?

Смотрю на Романа и не верю в то, что слышу. Он правда позволит мне это сделать?

– Вы разрешите оставить то имя, которое я хотела?

– У дочери уже будет моя фамилия и отчество. Как ты хочешь ее назвать? Напиши тут.

Дает мне ручку и маленький кусочек картонки на ниточке. Я тут же царапаю то имя, которое не выходило у меня из мыслей последние пару месяцев “Анечка”.

– Анна Романовна Волкова, значит. Звучит.