Невинная вдова

— Ваше величество, — заговорил он. — Вы согласились принять моего кузена графа Уорика, и он желает попросить у вас прощения за содеянное зло и предложить свои услуги с тем, чтобы вернуть вам английский трон.

Но Маргарита не спешила с ответом.

— Уорик! — было ее первое слово. — Я не ожидала увидеть вас перед собой на коленях. И больше всего мне хочется проклясть вас на веки вечные.

— Я уповаю на вашу милость, ваше величество.

Она не мигая смотрела на склоненную голову графа.

— Вы источник всех моих бед. Как смеете вы надеяться на мою милость?

— Я восстал против вас, — признал граф. — Я видел в вас своего врага, врага, готового уничтожить меня и всех, кого я считал друзьями. Я полагал, что не заслуживаю столь враждебного отношения, и нанес ответный удар. Я признаю свою ошибку. Все, о чем я прошу, это о возможности ее исправить. Только этим я смогу доказать вам свою искренность и преданность.

— Что вы задумали на этот раз? Каким видится будущее графу Уорику? Каким образом вы собираетесь исправлять свои ошибки? — вмешался принц. В его вопросе не было гнева, лишь трезвое и спокойное осознание возникшей проблемы. Он сделал шаг вперед, как будто желая подбодрить графа. — Что вам требуется от ее величества, не считая прощения?

— Альянс, милорд принц, — не колеблясь, ответил граф. — Союз Ланкастеров и Невиллей. Позволение произвести вторжение от вашего имени. Клянусь кровью Христа, что стану злейшим врагом Эдуарда Йорка, невзирая на былую дружбу. А также что я стану вам другом, позабыв былую вражду.

Все это он произнес, не поднимая глаз выше подола платья Маргариты. Королева поджала губы.

— Я должна подумать, — обронила она.

И надолго замолчала. Время ползло мучительно медленно.

— Вы хотите вызволить из заточения милорда Генриха и вновь возложить на его голову корону? — наконец спросила она.

— Именно это я и собираюсь сделать, ваше величество. Клянусь.

Воцарилось еще более длительное молчание. Маргарита переводила взгляд с графа на Людовика и обратно. Граф продолжал держать спину прямо и сохранял коленопреклоненное положение без малейших признаков физической усталости. Он ничем не выдавал возмущения из-за унижения, которому его подвергла эта женщина. Как сможет этот гордый человек служить той, которая вынудила его просить милостыню? Неужели он сможет вверить ей свою судьбу и судьбу своих близких?

— Как вы убедите меня в том, что вам можно доверять? — наконец поинтересовалась она.

На этот вопрос ответил Людовик, мгновенно оказавшийся рядом с графом.

— Я лично гарантирую вам верность графа и искренность его слов. Он вас не предаст.

— В таком случае решение принято. — Сверкающим взглядом Маргарита впилась в глаза графа, смотревшего на нее. — Разумеется, вам придется принять определенные условия. Вы публично отречетесь от клеветнических заявлений относительно рождения моего сына и моей чести. И вы должны принести Господу клятву в том, что станете служить мне верой и правдой.

— Я принимаю эти условия, ваше величество.

— Кроме того…

Слегка нахмурившись, королева подняла голову и взглянула на сына, как будто в поисках подтверждения правильности принятого решения. Эдуард ответил ей такой любящей улыбкой, что у меня захватило дух. Затем принц опять склонился к матери и положил пальцы на ее запястье, едва коснувшись шелковистой меховой оторочки манжета. На долю секунды лицо Маргариты смягчилось, озарившись материнской любовью. «Неужели суровая, одержимая яростным честолюбием и жаждой власти Маргарита способна на столь нежные чувства? — подумала я. — Похоже, что да».

Но когда она повернулась к графу, ее лицо вновь напоминало высеченную из камня маску.

— Милорд Уорик, мы с сыном пришли к единому мнению. Я согласна простить вас и заключить с вами союз.

Дело было сделано, и наконец — наконец-то! — графу было позволено подняться с колен. Я почувствовала невероятное облегчение, и мне стоило огромных усилий не расхохотаться от радости при виде открывающихся перед нами новых горизонтов. Мы уже не были бездомными изгнанниками. Отец вернется в Англию во главе армии. Франция поддержит его своим богатством и мощью. Эдуард Ланкастер привлечет под знамена графа Уорика английскую знать, и он, вне всякого сомнения, одержит победу над Эдуардом Йорком. А потом мы вернемся в Уорик или в Миддлхэм, и жизнь войдет в прежнее русло. Я вновь обрету спокойствие и комфорт, которые привыкла воспринимать как нечто само собой разумеющееся…

Вдруг мои мысли оборвались, как будто налетев на каменную стену. Если Эдуард Йорк будет свергнут, что ждет его и Ричарда? Если они и выживут в решающем сражении, им придется бежать, и теперь уже они станут изгнанниками. В этом случае, лишившись власти и надежд на возвращение, не упустит ли Ричард возможность жениться на Марии Бургундской? Впрочем, я могла уверенно ответить на этот вопрос. Этого бракосочетания не будет. Точно так же мой отец откажется рассматривать кандидатуру Ричарда в качестве моего будущего мужа. Моя радость сменилась отчаянием. При любом исходе у нас с Ричардом не было ни единого шанса на воссоединение.