Невинная вдова

Резким движением, свидетельствовавшим о смятении в ее душе, графиня развернула первое письмо и быстро пробежала его глазами. Я тоже прочла его из-за ее плеча. Под этим коротким, но очень содержательным посланием действительно стояла подпись Эдуарда Йорка. Если Кларенс отречется от Ланкастеров и Уорика, Эдуард его простит. Если Кларенс приведет войска, находящиеся под его началом, в армию своего брата, король отменит распоряжение о конфискации и вернет ему не только все земли и иные владения, но и восстановит его в прежней должности в своем правительстве. Я была вынуждена признать, что это было очень убедительное и соблазнительное предложение, напрочь стирающее прошлые прегрешения. Кларенс был очень честолюбив. Он неправильно сделал ставку и утратил все, ничего не приобретя взамен. Ему было бы очень трудно отказаться от возможности начать все сначала.

— Изабелла, но ведь это катастрофа.

Изабелла вырвала письмо из рук графини и спрятала его в складках платья.

— Это здравый смысл, — отрезала она.

— Что во втором письме? — спросила я.

Графиня развернула пергамент. Это письмо состояло из нескольких кратких строчек. В нем даже не было имени адресата. Я немедленно узнала угловатый почерк Ричарда. В этом письме не было ничего нового, но оно дышало теплом и братской заботой. Я как будто услышала суровый голос Ричарда, убеждающего Кларенса посвятить себя служению Йоркам, с которыми его связывали кровные узы и общие убеждения.

«Тебе нечего делать в лагере Ланкастеров, а все ошибки прошлого будут прощены и забыты. Я с нетерпением жду того дня, когда мы снова будем вместе под знаменами Плантагенетов и Йорков», — завершал свое краткое послание Ричард.

На мгновение я совсем потеряла голову. Меня не волновало ни содержание письма, ни стоящие за ним чувства, а лишь то, что эти слова написаны рукой Ричарда. Это его пальцы, орудующие пером так же умело, как и мечом, начертали эти строки. Я и сама не заметила, как взяла пергамент из маминых рук и, воспользовавшись тем, что она снова переключилась на Изабеллу, сжала его между ладонями, как будто пытаясь впитать хоть малую частичку того, кто его прислал.

— Что он сказал? — вопрошала тем временем графиня. — Что ответил Кларенс на эти предательские предложения?

— Он сказал… — Изабелла прикусила губу, опасаясь новой вспышки гнева графини, но затем продолжила: — Он сказал, что присоединится к Эдуарду, когда ему представится такая возможность. Сейчас он в Англии, а значит, такая возможность у него появилась. Разве вы не понимаете, что я должна быть с ним?

— И что же ты скажешь своему благородному супругу, не способному выполнять свои обещания?

Горькая ирония графини как будто обожгла мгновенно вспыхнувшие щеки Изабеллы.

— Я напомню ему о долге перед графом, — голос Изабеллы дрогнул, но она выдержала пристальный взгляд матери. — Я напомню ему, что он клялся в верности и мне, и графу. Я не предатель.

— Станет он тебя слушать! Я по-прежнему считаю, что тебе нельзя туда ехать.

— Вам меня не переубедить.

Мы ничего не могли с ней поделать. Разве что силой запереть ее в комнате. Изабелла имела право делать то, что считает нужным. И она сделала свой выбор. Она воспользовалась затишьем, которым не пожелала воспользоваться Маргарита. Последовало холодное и грустное прощание. Марджери отправилась в Англию вместе с Изабеллой.

— Береги себя.

Я не знала, что еще сказать сестре.

— До встречи в Англии, — ответила она.

Изабелла не стала упоминать тот факт, что мы можем оказаться во враждебных лагерях. Что мы можем стать врагами. Но в глубине души мне страстно хотелось оказаться на борту отплывающего в Англию корабля. Родные берега казались мне тихой гаванью по сравнению со скалами и отмелями, на каждом шагу подстерегающими меня при дворе Маргариты.

— Ты ей веришь? — спросила я у графини, вместе со мной наблюдающей за маневрами покидающего бухту корабля. — Мы можем быть уверены в том, что Изабелла действительно вступится за нас перед Кларенсом?

— Нет, — от едва сдерживаемого ужаса лицо мамы потемнело. — И я очень боюсь за графа.

Мы стояли на берегу, пока корабль Изабеллы не скрылся вдали и холодный ветер не вынудил нас искать укрытия. Изабелла уплыла в Англию, и мы понятия не имели, в чьем лагере она окажется. Она увезла с собой письмо Эдуарда, но забыла о послании Ричарда, оставшемся у меня в руках. Моя сестра так увлеклась спором с графиней, что не заметила, как я спрятала второй пергамент в рукав платья. Если бы она хватилась письма, я бы тут же его вернула, заявив, что оставила его у себя по рассеянности. Но она этого не сделала, поэтому письмо осталось у меня. Я проявила непростительную беспечность и глупость! Разве я не знала, что моя комната и все мои вещи регулярно обыскиваются по требованию королевы?