Невинная

Уилл отвел их подальше от моря репортеров и только тогда поглядел на третью особу. Та выглядела более многообещающе. Лет сорока, и годы бродяжничества еще не въелись в нее, оставив свой отпечаток. Во взгляде читались и ум, и страх. Роби пришло в голову, что она могла принадлежать к рабочему или среднему классу, но недавний экономический кризис вычеркнул ее и из того, и другого.

– Могу я предложить вам чего-нибудь поесть?

Она попятилась на шаг, сжимая свою брезентовую сумку, украшенную монограммой. Вот и еще намек на ее прошлое. Давние бродяги подобными сумками не владеют. Те или сгнили за годы, или украдены.

Она покачала головой. Роби понял ее тревогу. И следующим делом решил подтвердить свои подозрения на ее счет.

Достав бляху, он поднял ее на обозрение.

– Я – федеральный агент.

Женщина подошла ближе с видом явного облегчения на лице. Ухмылка Зефирчика померкла. Вторая женщина просто стояла, где стояла, взирая на реальность, явно выходящую за рамки ее понимания.

Роби получил свой ответ. Недавние бездомные еще уважают власти. Правду говоря, они алчут закона и порядка, с которыми недавно расстались ради анархии, поджидающей их на мостовой. А люди, живущие на улицах давно, годами выслушивающие приказы проваливать, уносить свои задницы, убирать свое дерьмо, катиться отсюда к чертям, потому что здесь им не рады, пиетета к представителям власти не питают. Значков они боятся и ненавидят их.

– Вон там есть кафе, – сказал Роби Зефирчику. – Я схожу туда за едой и принесу. Для нее тоже, – добавил он, указав на женщину, таращившуюся в пустоту. – Дождетесь моего возвращения?

Зефирчик медленно кивнул, глядя на него с подозрением. Выудив из кармана десятидолларовую банкноту, Роби вручил ее тому в качестве залога.

– Хотите кофе, сэндвич?

– Ага, – буркнул Зефирчик.

– А она? – Роби указал на вторую женщину.

– Ага, – снова буркнул тот.

Уилл повернулся к третьей бездомной.

– Не прогуляетесь со мной до кафе? И не подождете, пока я возьму им еду?

– Я в беде? – спросила она. Вот теперь у нее в голосе прозвучали интонации давней бродяжки.

– Нет, ничуть. Вы были здесь в ночь взрыва автобуса?

– Я, – хлопнул себя в грудь Зефирчик.

Роби чуть было не ляпнул: «Знаю», но вовремя прикусил язык. На самом деле Зефирчик уже начал внушать ему опасения. Изъясняется он как вполне здравомыслящий.

«А если он вспомнит, что видел меня?»

– Другие агенты с вами не разговаривали? – спросил Роби, глядя на всех троих.

Зефирчик отвел взгляд, заслышав звук сирены. Оскалил зубы, будто вот-вот зарычит. И вдруг стал подвывать сиренам.

– Мы все там были, – сообщила вторая женщина. – Но когда это случилось, мы ушли. Полиция вряд ли догадывается, что мы что-то видели.

– Как вас зовут? – Роби сосредоточил внимание на ней.

– Диана.

– А фамилия?

Ее черты снова исказились страхом.

– Диана, – негромко произнес Роби, – вас не ждут никакие неприятности, клянусь. Мы просто пытаемся узнать, кто взорвал автобус, и я хотел бы задать вам несколько вопросов, вот и всё.

– Моя фамилия Джордисон.

– А горячая жрачка? – Зефирчик ухватил его за руку.

– На подходе.

Роби проводил Джордисон до кафе. Когда они вошли, человек за стойкой хотел было шугануть бродяжку прочь, но Уилл сверкнул бляхой.

– Она останется.

Тот сдал на попятный, и Роби усадил Джордисон за столик в глубине зала.

– Заказывайте что хотите.

Он вручил ей меню из стопки на соседнем столике, а сам подошел к стойке:

– Мне нужна еда навынос. – И разместил заказ.

Пока готовили еду, Роби сел напротив Джордисон. Молодая официантка подошла взять у них заказы.

– Только кофе, – сказал Уилл и поглядел на Джордисон.

Та зарделась с видом полнейшей растерянности. Когда же она заказывала что-нибудь в ресторане в последний раз? Этот нехитрый для большинства людей процесс просто на диво стремительно становится сложным, когда ночуешь в переулках, парках или на вентиляционных решетках, а хлеб насущный добываешь из мусорных баков.

– Американский завтрак включает практически всё – яичницу, тост, бекон, кашу, кофе и сок, – Роби указал пункт меню. – Подойдет? Яичницу как? Болтунью? Сок апельсиновый?

Судя по виду, ей не помешала бы хорошая доза витамина C и белков.

Кротко кивнув, Джордисон вернула меню официантке, но та была как-то не склонна его принять.

– Моя подруга возьмет американский завтрак, – посмотрел на нее Роби. – И не могли бы вы принести кофе и сок сейчас же? Спасибо.

Официантка отправилась передавать заказ и вернулась с кофе и соком. Роби пил черный кофе, а Джордисон набухала в свой сливок и сахара. Уилл заметил, что изрядную часть пакетиков с сахаром она сунула в карман. Оглянувшись, он увидел, что владелец подает ему знаки, демонстрируя руку с двумя пакетами и подставку с двумя стаканами кофе.

– Пойду отнесу еду двоим оставшимся и сразу вернусь, ладно? – сказал Роби.

Джордисон кивнула, но встречаться взглядом с ним избегала.

Оплатив чек, Уилл прихватил пакеты и направился на улицу.

Глава 49

Когда Роби вернулся к Зефирчику и другой женщине, репортер, уже подмеченный им раньше, кружил вокруг парочки, как акула вокруг переживших кораблекрушение.