Невинность

– После того как я поняла, что благодаря моим стараниям марионетки меня почувствовали, я могла бы изменить облик, остаться готкой, но другой. Однако мне уже стало понятно, что значения это не имеет. Узнав обо мне, они бы не забыли меня только потому, что я перестала их напоминать. Я открыла дверь, которая уже не могла захлопнуться. Наверное, теперь ты окончательно убежден, что я чокнутая.

– Гораздо меньше, чем ты можешь себе представить.

Зазвонил мобильник. Она выудила его из кармана, глянула на экран, включила громкую связь, но молчала.

Какие-то мгновения мы слышали только статические помехи, потом раздался голос Телфорда:

– Я знаю, что ты здесь, маленькая мышка.

– Дай мне поговорить с Саймоном.

Телфорд изобразил удивление:

– С Саймоном? Каким Саймоном?

– Дай ему телефон.

– Ты хочешь, чтобы я подозвал к телефону кого-то по имени Саймон?

– Он ничего не знает.

– Ты, скорее всего, права.

– Я виделась сегодня с Годдардом.

– Этим лузером.

– Годдард знает, что все кончено. В том, что ты делаешь, смысла нет. Все кончено.

– Его люди не думают, что все кончено. Они мне очень помогли этим вечером и продолжают помогать.

– Дай мне поговорить с Саймоном.

– Здесь есть человек, возможно, его зовут Саймон, возможно, нет, я сказать не могу.

– Дай ему телефон.

В мобильнике шипело, потрескивало. Гвинет ждала.

Наконец послышался голос Телфорда:

– Он, похоже, не хочет говорить. Просто лежит на полу, смотрит в никуда, рот открыт, подбородок в блевотине, и он даже не собирается ее вытирать. Если это твой Саймон, позволь тебе сказать, что манеры у него отвратительные, здравого смысла никакого, инстинкт выживания отсутствует напрочь. Тебе следовало подбирать в друзья более достойных людей.

Она заморгала, стряхивая с глаз слезы, прикусила губу так сильно, что я ожидал увидеть каплю настоящей крови рядом с кровавой бусиной. Но, несмотря на эмоциональную бурю, «Ровер» она вела твердо.

– Все кончено, и тебе лучше с этим смириться.

– Ты собираешься обратиться в полицию?

Она промолчала.

– Тогда три важных нюанса, маленькая мышка. Первый. Я не думаю, что ты действительно сможешь пойти на то, чтобы оказаться в комнате для допросов, среди всех этих здоровенных полицейских, которые сгрудятся вокруг, будут прикасаться к тебе. Второй, учитывая, как ты выглядишь, доверия к тебе не будет. Ты вкусненькая маленькая сучка, но ты также и с приветом.

– Ты сказал – три. Пока я услышала только два.

– Третий – помощники, которых одолжил мне Годдард. Теперь, когда он сделал ноги, они работают на меня. И знаешь что, маленькая мышка, они оба бывшие полицейские. Интересно, правда? У них есть друзья в управлении. Много друзей, маленькая мышка.

Меня восхитил апломб, с которым она ответила:

– Ты еще можешь спастись. Всегда есть время спастись, пока оно не истекло.

– Блестяще, маленькая мышка. Помимо всех твоих достоинств, ты еще и философ. Всегда есть время, пока оно не истекло. Я это запишу и всесторонне обдумаю. Когда увижусь с тобой, может, ты разъяснишь мне оставшиеся неясности.

– Ты со мной не увидишься.

– У меня большие возможности, маленькая мышка. Я уверен, что разыщу тебя.

Гвинет оборвала связь и вернула мобильник в карман. Я не смог подобрать слов утешения. Возможно, существовало время, когда смерть еще не добралась до этого мира, но теперь обжилась здесь, развернулась и могла прийти к нам, как пришла уже к Саймону, может, не сегодня, но тогда завтра, или через год, или через десять лет. Говоря: «Я сожалею о вашей утрате», мы, конечно, именно это и хотим сказать, но одновременно сожалеем и о себе.

– Ты говорила о встрече в час ночи… уже без десяти.

– Мы почти на месте.

Поначалу снег меня восхищал, а теперь не очень. Мягкость и блеск по-прежнему очаровывали, но буран заполонил небо, отсек от нас звезды. А в этот момент мне хотелось насладиться их блеском, хотелось взглянуть на луну и созвездия, хотелось почувствовать то, что нельзя увидеть: бесконечность.

56