Невинность

— Но я ничего не сделала.

Он отвел взгляд. — Ты не слышишь меня. Кто-то должен ответить за то, что он сделал. Я нашел свою сестру… — Он закрыл глаза, и сердце Коры екнуло. Потому что это все еще Маркус. И боль на его лице была такой реальной. — Ее глаза были открыты. Избитое, сломанное тело. Они такое творили с ней. То, что никогда не следовало делать. Ангелы плакали…

— Мне очень жаль, — прошептала она. Это вырвалось само собой. Не извинялась за себя, а потому что именно так говоришь, когда больно за кого-то, кого ты любишь.

«Он привязал тебя к кровати! Он ненавидит тебя!»

Но она… она провела последние два месяца, любя его. Это не исчезнет само по себе. Она не знала, как это сделать.

Маркус закрыл глаза. Он потер переносицу, его грудь быстро поднималась и опускалась. На его подбородке темнела щетина. Все в ней напряглось, чтобы подойти к нему, обнять его. Несмотря на всю свою власть и контроль, Маркус был мужчиной. Просто человеком. Она видела его и с лучший, и с худший стороны. Он ничего от нее не скрывал.

«Но ведь он это сделал, не так ли? Он скрывал свою натуру на виду у всех». И она стала наивной добычей, попавшей прямо в его ловушку.

«Мне очень жаль». Ее сожаление лежало между ними, маленькое и недостаточное по сравнению с огромным долгом.

Он опустил руку. И снова стал властелином подземного мира, выражение его лица казалось высеченным из камня. Снова все под контролем.

— Нет, красавица, не жаль. Но ты будешь жалеть.

Он вышел из комнаты. Кора поежилась на кровати. Все произошло так быстро, что у нее закружилась голова. Она закрыла глаза, пока мягкие шаги не вернули ее внимание к Маркусу.

Несмотря ни на что, ее пульс затрепетал при виде его огромной обнаженной груди, покрытой темными волосами.

— Что будет дальше? Что ты со мной сделаешь?

— Все, что захочу. — Он оскалился в акульей улыбке. — Ты не умрешь. Ты проживешь очень, очень долго. Рядом со мной, как моя жена. Навсегда.

Как он может быть таким холодным? Настолько безжалостным? Как она могла так глупо думать, что он любит ее? Теперь ее брачная ночь превратилась в кошмар. Вот тебе и счастливый конец.

Она не могла сдержать слез, которые потекли по ее щекам.

— Правильно, красавица. Поплачь для меня.

Именно тогда она увидела, что Маркус взял телефон — его телефон. Он включил камеру и направил в ее сторону. Красная ярость вспыхнула в ней.

— Нет.

— Да, — Маркус попятился, как будто делал идеальный снимок. — Нам нужно сделать несколько свадебных фотографий, чтобы отправить их твоей семье. Это самое меньшее, что мы можем сделать, учитывая, что твоя мама и твои дяди не смогли приехать на свадьбу.

Ее дяди? Она даже не знала, что у нее есть дяди.

— Хватит. — Ее мольбы звучали приглушенно, когда она отвернула лицо. — Пожалуйста, перестань.

— Посмотри на меня, — приказал он. — Кора, — его шаги приближались. — Так надо.

— Нет. — Думай, она должна думать. Это все еще был Маркус. Внутри этого человека, этого монстра, таилось сильное влечение к ней. Может быть, ей удастся найти намек на Маркуса, которому не все равно.

Рука сжала ее запястье, словно железные кандалы. Она сопротивлялась.

— Кора, я не буду повторять тебе дважды.

У нее все затрепетало внутри. Ей удалось высвободить свою руку. Он посмотрел на нее сверху вниз, и ее тело вспыхнуло под его пристальным взглядом.

— Ты больной, — выпалила она. Что угодно, лишь бы отрицать притяжение ее тела к нему.

— Я не буду фотографировать, если ты мне подчинишься.

Ее смех сотрясал все тело. — Как? Я же не могу убежать.

— Я брошу камеру, если ты подчинишься мне. И будешь вести себя как жена.

— Ты имеешь в виду, что должна любить тебя?

Он наклонил голову.

Из трещин в ее сердце сочился яд. — Я и вправду любила тебя, ты знаешь. Это не было ложью.

— Я знаю.

— Все, что ты мне говорил… было ли все притворством? Неужели это никогда не было настоящим?

Он не ответил.

— Отлично. Я сделаю это, — она вздернула подбородок. Притворяясь храброй. — Нет ничего такого, чего бы я не делала раньше.

Он выключал камеру, когда снова повернулся к ней, его обычно серые глаза потемнели. — Извини?

— О, неужели ты думал, что я девственница?

Он вернулся и положил руку ей на колено. Он сжал его, и ее дыхание сбилось, выдавая ее. — Я не думаю, что ты девственница, — сказал он ей. — Я знаю, что это так.

Она вздернула подбородок. — У меня были парни, — солгала она. — Очень много.

Он покачал головой. — Ты ужасная лгунья.

— Это правда.

Маркус навис над ней, его большое тело с головы до пят прижалось к ней. Запах его одеколона смешивался с хрустящим льняным ароматом белой рубашки. Кора лежала обнаженной, он — нет, но в его напряженных мускулах и бесконечной глубине глаз виднелась струящаяся по телу сила. Между ними потрескивало пламя. — Много парней, да? Мне придется заставить тебя забыть о них.

Как всегда, его прикосновение обожгло ее. Ее ноги дрожали, и она моргала, глядя на него, ища в его лице хоть какое-то подобие мужчины, который принял ее и заботился о ней.

А потом она вспомнила его безжалостную улыбку, когда он направил на нее камеру.

— Ненавижу тебя.