Невинность

Но прикосновение губ Маркуса к ней ощущалось вполне реально. Дрожь пробежала по ее телу от его прикосновения. То, что он заставлял ее чувствовать… Он все еще был в штанах, но целовал ее, и она была счастлива позволить ему взять инициативу в свои руки.

Как бы ей ни претила мысль о нем с другими женщинами до нее, это означало, что он был единственным, кто знал, что делает.

А теперь он твой. Только твой.

Усмехнувшись, она запустила руки ему в волосы. Она обожала его волосы. Они были такими густыми и темными. У их детей будут великолепные темные волосы. Достанутся ли им его серые глаза или ее голубые? Они даже не говорили о детях, за исключением того, что Маркус попросил ее сделать противозачаточный укол месяц назад. Они так много еще не знали друг о друге.

Но у них впереди целая жизнь, чтобы учиться. Начиная с сегодняшнего вечера.

У Коры в животе затрепетало от наслаждения и радости, когда Маркус просунул руку под нее и расстегнул лифчик.

Как только он снял его, она с нетерпением ждала, когда он коснется ее груди. Соски у нее затвердели, превратившись в маленькие бугорки, и ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы он прикоснулся к ним.

Вместо этого Маркус поднял ее руки над головой и продолжил целовать.

Он слез с нее и подошел к кровати.

— Что ты… — начала она, но он оборвал ее.

— Ты мне доверяешь? — Никогда еще он не смотрел на нее таким серьезным и напряженным взглядом. Коре захотелось снова прикрыться, но она сглотнула. Она будет храброй. Потому что да, она действительно доверяла ему и сказала ему об этом.

— Да.

Он одарил ее полуулыбкой, которую она так любила, и потянул одну из ее рук вверх. Ее охватило волнение, когда он поднял шелковый шарф, который она не заметила и который уже был привязан к спинке кровати, чтобы обернуть вокруг ее запястья.

Что же он?.. Кора лежала неподвижно, пока Маркус привязывал к кровати сначала одно запястье, потом другое. Она потянула за шарф для пробы, и хотя это был шелк, но Маркус завязал его так крепко, что тот не поддался ни на дюйм.

— Маркус, — сказала она, нахмурившись. — Я ничего об этом не знаю. Это… это мой первый раз, знаешь ли.

— Очень рад это слышать, богиня, — произнес он, возвращаясь на кровать, чтобы снова крепко поцеловать Кору.

Его одурманивающие поцелуи вскоре заставили ее забыть все свои возражения. Особенно когда он целовал ее в шею и продолжал двигаться дальше. Когда он наконец сомкнул губы на ее соске, она выгнулась навстречу ему и издала самый неловкий стон. Но она ничего не могла с собой поделать, ей было так хорошо.

Он не закончил с ней, по-прежнему продолжал целовать ее тело. Вплоть до пупка. Ниже.

Добравшись до края ее белого кружевного нижнего белья, он стащил его вниз зубами. Кора охнула, ее грудь тяжело вздымалась, когда противоречивые эмоции боролись за господство: страх, возбуждение, но больше всего желание.

Желание ее мужа, мужчины, которого она любила. О боже, как же она его любила!

Это вертелось на кончике языка, когда он стянул с нее нижнее белье и спустил его вниз по ногам, полностью ее обнажая.

Она не испытывала ни смущения, ни стыда.

Потому что она любила его.

Ей хотелось прошептать это ему на ухо. Ей хотелось кричать об этом с крыши небоскрёба.

Она любила это божество и хотела, чтобы об этом узнал весь мир. Она улыбнулась ему, когда он помассировал ее икру и посмотрел на ее тело.

Он не улыбался. Он выглядел задумчивым, как будто глубоко погрузился в свои мысли.

— Маркус?

Он не ответил, стягивая с нее высокие чулки, затем потянул за лодыжку и…

Она нахмурилась, когда он вытащил еще один красный шарф из изножья кровати.

— Подожди, Маркус. — Она попыталась поднять ногу, но он с безжалостной силой прижал ее к кровати, массируя на ходу икру.

Когда он посмотрел на нее, его глаза горели яростью. — Ты сказала, что доверяешь мне.

И что она могла на это ответить?

Поэтому она отпустила ногу, пока он связывал сначала одну лодыжку, потом другую, пока она не оказалась распростертой на кровати, как жертвенная девственница.

Она ожидала, что Маркус заберется наверх и накроет ее, согреет своим телом и успокоит ее страхи от этого положения своими одурманивающими поцелуями.

Но вместо этого он встал с кровати. Звякнуло стекло. Кора вытянула шею. Маркус стоял у буфета, наливая себе виски.

— Что ты делаешь? — Она потянула за свои путы. Со стаканом в руке Маркус подошел к краю кровати, его лицо было наполовину в тени. В промежутках между глотками его скульптурные губы не выражали ни улыбки, ни недовольства.

— Маркус, — позвала она, задыхаясь. — Пожалуйста. Что…

— Если бы только Деми Титан могла сейчас увидеть свою маленькую девочку.

Что? Как…

По коже Коры побежали мурашки. Она никогда не говорила Маркусу, как зовут ее мать. Не говоря уже о фамилии ее матери по мужу. Мама снова взяла свою девичью фамилию Вестиан, когда они переехали в Канзас.

Но откуда Маркус узнал…

Он шагнул на свет. Каменное выражение его лица заставило Кору похолодеть — Сюрприз, женушка. — Он сделал большой глоток из своего бокала. — Ты только что вышла замуж за большого злого волка.

Глава 9