Невинность

Она не ответила, но он и не нуждался в ответе. Скользкая от соков, просачивающихся между ее ног, которые увлажняли его брюки, это говорило ему, что она на самом деле чувствовала. Но разве он не знал об этом с самого начала? Скрытая тяга к бесспорному влечению, которое они испытывали друг к другу. Он доминировал, и она подчинялась. Они сливались в легком танце, она давала силу, он принимал ее, с первого момента их встречи.

Если бы она не была врагом, Маркус сказал бы, что она его недостающая половина. Только она могла сделать его целым.

Но она его враг, и он знает, что лучше не поддаваться ее чарам. Он вылепит ее и овладеет, пока она не узнает свое место — возле его ног — и его неумолимую власть над ней. Тихий голосок в голове говорил ему, что было бы лучше, если бы она сама добровольно пришла к нему, подчинившись… Он тряхнул головой, отгоняя мысль. Это слабость, которой нет места в его размышлениях.

Кора всхлипнула, и он погладил ее по правой ягодице. Ее бледная кожа раскраснелась, стала теплой на ощупь. Он шлепал ее с нарастающей силой, и она приняла все.

Первая часть наказания закончилась. Пришло время для второй части.

Он скользнул рукой между ее ног, нашел скользкую бороздку по обе стороны от клитора и погладил. Кора извивалась, и он прижал ее к себе, не переставая двигать пальцами.

— Хватит сопротивляться, — сказал он. — Просто наслаждайся.

— Я не должна… — Ее слова прозвучали невнятно, словно она была пьяна. Пьяна от эндорфинов. Пьяна от него.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Последовала долгая пауза, после которой она ответила более ясным голосом: — Нет.

Маркус удовлетворенно ухмыльнулся.

Он ослабил хватку, дав ей свободу вырваться, если она захочет. Она оставалась неподвижной, и он вознаградил ее, играя на ней, как на инструменте, ее вздохи и стоны стали музыкой его творчества. Он играл на ней безукоризненно, пока она не напряглась, ахнула и кончила, намочив его руку и накрахмаленные белые манжеты рубашки.

— Хорошо, — похвалил он ее. — Очень, очень хорошо.

Но он еще не закончил. Одного раза ему казалось недостаточно, чтобы донести свою мысль. И он не мог держать руки подальше от ее плоти, даже если бы и захотел.

Он погладил ее розовую попку и убрал ногу. Кора не двигалась и не протестовала, когда он то шлепал её, то снова массировал ее жаждущую плоть, пока она не кончила снова и снова.

На третий раз Кора забылась и громко и исступленно застонала, когда ее охватил оргазм, который только заставил Маркуса требовать от нее большего. К пятому она уже изнемогала и хныкала о своем освобождении, но это стала еще слаще, наблюдая за ее мокрым от пота лицом, вся растерянность и борьба сменились приятной, сладостной капитуляцией.

Ее ноги широко раздвинуты, и она прижималась задом к его руке, даже когда он не ублажал ее. В этот момент она была его и полностью его. И он никогда не чувствовал себя более королем.

Только потом, когда стоял над ее обмякшим и пресыщенным телом, Маркус понял свою ошибку. Что каждый вздох и непроизвольное сжатие ее влагалища на его пальцах стали звеном в цепи, приковывающей его к ней так же надежно, как он привязал ее к своей кровати.

Он долго ждал, наблюдая, как она спит, слишком напряженный, чтобы думать ясно, слишком запутавшийся в ней, чтобы уйти.

Глава 13

Кора резко проснулась. Ей снился кошмар. Она находилась на своей свадьбе, произносила клятвы, а потом Маркус превратился в чудовище и унес ее. Она кричала и звала на помощь гостей, но Арман и все остальные спокойно потягивали свои напитки и смеялись.

Она снова закрыла глаза и перекатилась на бок. Что-то дернуло ее за лодыжку со звоном. Цепь.

Это не сон.

Свадьба. Первая брачная ночь, в которую он всё фотографировал и был таким жестоким… но затем он снова изменился. Стал таким нежным после того, как разбила статую. Потом… наказание.

Унизительно лежать у него на коленях, но она говорила себе, что позволяет это, потому что ей нужно пробиться сквозь его защиту. Попытка снова убежать была такой же глупой и бесполезной, как и в первый раз.

Ей просто нужно его перехитрить. Немного поиграть по его правилам. Дать ему то, что он хотел, и завоевать его доверие. Он уже сделал ее поводок длиннее. Он не мог держать ее здесь взаперти вечно.

Он хотел получить ее в качестве трофея, а что за удовольствие быть трофеем, которого нельзя показать на публике? Если она будет играть в его игры, возможно, он даст ей намного больше свободы, и тогда она сможет сбежать, как только у нее появится реальный шанс.

Проблема в том, что как только его «наказание» началось…

Она чуть ли не закатила глаза, вспоминая. Сначала это было просто странная смесь боли и удовольствия, пока он ее шлепал.

Но потом все пошло совсем по-другому. Она даже не знала, как это объяснить. Словно она воспарила, все еще находясь в собственном теле. Как тайм-аут от реальной жизни, где ей не нужно беспокоиться ни о чем, кроме ощущений. И наслаждение, какое блаженство! Она даже не знала, что можно кончать так много раз.

Она сдалась ему, прыгая с обрыва и зная, просто абсолютно уверенная, что он ее поймает.