Невинность

Маркус неохотно отстранился. Как бы ему ни хотелось задрать ее вечернее платье и посадить к себе на колени, он не верил, что не порвет его в клочья, учитывая то, что ему хотелось с ней сделать. И он желал, чтобы этот вечер принадлежал ей.

Кора любила театр. Ее глаза загорелись, когда она увидела эту дурацкую брошюру в ночь аукциона. Желание поставить ее интересы на первое место стало странным импульсом, которому он поддавался все больше и больше.

Он обрадовался, когда они подъехали к театру и водитель остановился. Иногда ход его мыслей о Коре приводил Маркуса в замешательство.

Несколько его Теней подошли к машине, когда он помогал Коре выйти. Маркус слегка кивнул каждому из них, он доверял им. Сегодня вечером они будут на страже, как в театре, так и за его пределами. Шаро все еще затаился.

Маркус взял Кору под руку, и они направились в театр. Самый большой и величественный театр на Роу с огромным навесом, освещенным мигающими лампочками. Маркус хотел, чтобы Кора вошла в здание, но она остановилась, глядя на все с широко раскрытыми глазами и приоткрытыми идеальными губами, сияя, как богиня.

Маркус на мгновение застыл, упиваясь ею. Слишком долго. Здесь, на улице, небезопасно. Маркус нахмурился и крепче сжал ее руку.

— Пошли, — грубо приказал он.

Кора недовольно фыркнула, но он не обратил на нее внимания. Она не знала даже азов, что нужно делать, чтобы уберечь себя от опасности в таком городе, как этот. Ясное дело. Раз угодила сразу в его ожидающие лапы, когда он явно был львом, а она — ягненком.

Ну, может, у нее и нет инстинкта самосохранения, но у него есть, и он будет держать ее в безопасности, несмотря ни на что. В безопасности от всех, кроме него.

Он повел ее вверх по величественной, застеленной красным ковром лестнице и дальше по уединенному коридору к балкону ложи. Билетеры посмотрели на них, как бы спрашивая о билетах, но как только они подошли достаточно близко и те узнали лицо Маркуса, просто опустили головы и снова убежали.

Кресла в лоджии не всегда были лучшими местами, чего нельзя сказать об этом театре. Маркус помог Коре устроиться в первом ряду, откуда открывался прекрасный вид на всю сцену и оркестр.

Несмотря на то, что ничего еще не происходило, Кора, завороженно рассматривала в крошечный бинокль всех людей, которые прибывали.

— Все такие красивые, — прошептала она, затаив дыхание.

Маркус улыбнулся ей. Собранные кверху волосы открывали длинную изящную шею. Он скользнул взглядом к ее кремовой груди и к маленькой ложбинке между ними, которую открывало элегантное платье. Он едва мог дождаться сегодняшнего вечера. Маркус представил себе, как почувствует нежный бархат кожи, когда обхватит ее за талию и медленно-медленно будет расстегивать молнию на спине, разворачивая свой приз.

— О, прости, — сказала Кора, протягивая ему маленький бронзовый бинокль. — Ты хочешь посмотреть?

— Все, на что я хочу посмотреть, я вижу просто прекрасно, — пробормотал он, еще раз медленно оглядывая ее тело сверху донизу.

Ее щеки так мило покраснели по сравнению с бледностью лица. Она такая молодая и свежая, как несорванный цветок.

— Что же мне с тобой делать?

Она слегка нахмурила брови, и Маркус мог бы поклясться, что заметил, как дрогнули ее губы. Черты ее лица выражали необузданные эмоции и уязвимость. Как будто одно его слово способно ее сломать.

Глупышка. Глупая, глупая девушка.

Но как он мог ругать ее за это, когда это было то, что он лю…

Он покачал головой… с каких это пор он стал дорожить ею больше всего?

Но он оказался настолько взволнован, что мысленно чуть не совершил ошибку, и отвернулся от нее. К счастью, огни вокруг театра начали тускнеть одновременно.

— Представление вот-вот начнется, — сказал он без причины, поднимая руку и проводя ею по волосам.

Он обрадовался, когда темнота опустилась на ложу и свет осветил сцену.

Пьеса представляла собой современный постановку Ромео и Джульетты. Маркус и раньше видел ее, но не обращал особого внимания на сюжет. Театр являлся хорошим, респектабельным местом для встреч со знакомыми, которые не чувствовали себя комфортно, посещая Подземный мир.

Он не мог сказать, что в этот раз ему понравился спектакль больше. Гораздо интереснее было наблюдать за игрой эмоций на лице Коры.

Вцепившись руками в деревянные перила ложи, она наклонилась, зачарованная всей постановкой. В конце спектакля по ее щекам потекли обильные слезы, и она встала, яростно хлопая в ладоши.

Кора не стеснялась делиться своими мыслями. Как только снова зажегся свет, она заговорила со скоростью мили в минуту.

— Если бы она проснулась минутой раньше, — прошептала она, все еще со слезами на глазах. — Или если бы он не поступил так глупо и опрометчиво, убив себя подобным образом. И никто не должен доверять глупому курьеру на велосипеде, когда речь идет о жизни и смерти! О чем они только думали?!

Маркус кивнул своим Теням, когда они выходили из театра, положив руку на поясницу Коры и ведя ее к машине, которая ждала у тротуара.

— Ты что даже не прослезился? — воскликнула Кора, остановившись на тротуаре. — Разве ты не смотрел ту же пьесу, что и я?