Невинность на спор

— Ты. Трахал. Блондинку, — сдаюсь я, и он меня отпускает, а лицо после его жесткой хватки буквально жжет.

— Не было такого, — хмурится, а потом словно расслабляется. Забивает. Выкидывает пончики в урну, за ними же летит белый свитер под которым обтянутый черной, почти в обтяг футболкой, торс. Такой, что я сглатываю слюну. – Ну и что?

— Ничего.

— Вот и поговорили, — разворачивается он и уходит, а я стараюсь сдержать слезы, но не могу.

Вот интересно. Не получи я того видео. Я бы просто взяла неожиданно приятный кофе, съела бы пончик, а вечером возможно провела бы самую незабываемую ночь в своей жизни. С человеком, которого люблю. Но видео было. А значит ночи не будет.

Зато есть правда. Горькая, как касторка. Мерзкая, как тухлое яйцо. А ведь могла бы наслаждаться сладкой ложью, как тот покрытый вишневой глазурью пончик. И не задумываться сколько вредного в ней содержиться.

Могла бы.

И я бы могла пройти мимо той самой урны. Просто гордо идти вперед и не думать о том, что вещь, принадлежавшая Марку, валяется в мусоре.

Могла бы.

Но я оборачиваюсь, смотрю по сторонам и быстро хватаю пропахшую кофе вещь, пятно с которой уже не отстирается и запихиваю в сумку.

А затем бегу в универ, словно сейчас кто-то меня окликнет «Воровка!».

Сегодня бежать значительно легче. Может быть потому что это уже не первый раз, а может быть от страха, что меня догонят бомжи, у которых я забрала такой лакомый кусочек.

Захожу на пару самая первая, пока остальные тусят в коридоре. Сажусь за первую парту, даже почти без отдышки. Почти.

— Реферат подготовили? — оглушает меня баритон Александра Дмитриевича, и я поднимаю взгляд.

Я его даже не заметила. За своими мыслями не мудрено.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Профессор экономической истории испытующе смотрит на меня синими глазами, но вижу, что он как будто волнуется. Ерунда, с чего бы ему.

Достаю из сумки папку, протягиваю почти не глядя. Как вдруг руки касаются кончики пальцев.

Это еще что за новости?

— У вас все нормально?

— С рефератом все нормально.

— А у вас? Как с парнем?

— У меня нет парня, — напоминаю. Не Марка же считать парнем. Упаси Боже.

— Хорошо, — кивает он своим мыслям. – Я рад, что все хорошо. Не хотите выпить кофе?

Глава 32.

— Что? — мне показалось или я ослышалась. Или это уже галлюцинация от чувств, что меня убивают? Зачем молодому и привлекательному профессору приглашать меня… На кофе?

— Кофе. После пар, — дает он пояснения, а я только хлопаю ресницами и думаю, что это все какой-то розыгрыш.

И в тот момент, когда я хочу ответить отказом, слышу буквально рык.

Поворачиваюсь в сторону выхода. Там стоит блондинка с длинными по пояс волосами. Она с другого потока. Перевелась к нам недавно. Самойлова вроде. Красивая, стройная. Точно такая же, какую вчера трахал в рот Марк.

Девушка смотрит на меня зло, с такой глубокой ненавистью, словно вот прямо сейчас испепелит взглядом.

И меня пробирает гнев.

А собственно почему я не могу выпить кофе со своим профессором? Молодым и привлекательным.

Сколько ему? Около сорока? Отлично. Может ему в отличие от Марка нравятся пухленькие.

— Да, спасибо. Кофе, это чудесно, — стараюсь улыбнуться очень мило.

Стоило мне закончить фразу, как дверь хлопает с таким звуком, что точно должны были вылететь стекла. Наблюдаю за Александром Дмитриевичем, пока он напряженная вглядывается в дрожащую древесину. Ко мне же поворачивается с обычной, приветливой улыбкой.

— Тогда я буду ждать вас у выхода, — как ни в чем не бывало говорит он. Так тепло, что на душе становится неожиданно легче. И мимолетная мысль о том, что я поступила опрометчиво исчезает.

Правда «легче» сменяется острейшим напряжением, стоит в дверном проеме появится Марку. Причем так стремительно, как лавина скатывается с гор.

Марк не смотрит на меня и стоит звонку прозвенеть, поднимается на свое обычное место. Но не рядом с Черепом, так что становится понятно, кто оказался такой добрый и прислал мне видео. Я краем глаза смотрю на Марка. В черной футболке под стать гневному выражению лица, он тем не менее выглядит невероятно привлекательным. И зачем он явился спустя неделю? Потянуло на знания? Он поднимает на меня злой взгляд и я быстро отворачиваюсь.

Явился. Не запылился.

А на середине пары вдруг ходит на телефон:

«Я представлял вчера твои пухлые губы.

Меня аж передернуло от отвращения. Хоть не только это я испытала. Оно было смешанно с чем-то горько сладким.

«Если ты считаешь, что это комплимент, то заблуждаешься!»

«Это комплимент.»

Черт. Знаю, знаю, но легче не становится. Наоборот мысли о том, что там могла стоять перед ним на коленях я, туманят разум похотью.

«Гад. Вот же урод» — хочется ему написать, но я только поворачиваю голову и чувствую, как сердечко бьется еще чаще. Он смотрит прямо на меня. И снова сообщение.

Читаю:

«У тебя еще есть шанс, Малышева»