Невинность в расплату

— Нет, Мари. Он не зовет. Нужно убраться в доме. Гости почти все разъехались, а следов беспорядка наутро в доме быть не должно.

— Но… Вы же сами сказали, чтобы я в нем не появлялась! Чтобы даже не подходила!

— Все иногда меняется. И вообще. С какого вдруг перепугу ты со мной споришь, а я должна что-то тебе пояснять? Девочки весь день трудились, как проклятые! Им тоже надо отдыхать! И почему ты должна прохлаждаться, когда все работают, мммм? Еще не поняла? У тебя нет никаких привилегий! Ты такая же, как все, Мари. Поэтому иди и убирайся. В гостиной осталось полно посуды. Собери всю и вымой. Это, в конце концов, и твоя работа, как служанки!

— В гостиной?

Мамочки!

Это же как раз рядом с кабинетом Бадрида и его спальней!

— Но… Вы же говорили, чтобы я не приближалась к половине хозяина!

— Не спорь. Не испытывай уже моего терпения! Приказано, — ты делаешь! Когда уже поймешь? Когда научишься?

Руки дрожат.

Просто опускаю голову и иду за Ирмой, пощипывая на ходу щеки, чтобы окончательно проснуться.

Не верю! До сих пор не верю, что в моей спальне оказалась Ирма, а не Бадрид!

И что не он меня позвал, а просто нужно прибраться за гостями!

Или это просто Ирма специально так сказала? А на самом деле он ждет меня в своей гостиной?

Дрожь проносится по всему телу, когда оказываюсь в этой комнате.

Именно здесь. Именно здесь все началось. Тут он сидел в кресле, широко расставив ноги и глядя на меня взглядом, от которого я горела. Когда пришла к нему впервые… К нему и в этот дом…

Но его здесь нет.

А на столе и правда горы грязной посуды.

Выходит, никто меня не звал, а Ирма и правда пришла за мной, чтобы я сделала работу!

— Ничего, — шепчу сама себе, убирая тарелки на поднос.

Туда, внутрь, где черным пятном расползается болючая дыра.

— Ничего. Он просто занят. Может, устал от своих дел. Отдыхает. А завтра… Завтра, конечно, я его встречу!

Сразу вымываю посуду. И отправляюсь за следующей партией.

Сколько же здесь было гостей?

В груди уже даже не печет, когда вспоминаю наши, домашние приемы. В которых я была хозяйкой. И даже не задумывалась о том, сколько же работы приходится за ночь переделать нашей прислуге, чтобы утром все выглядело чистым!

И все равно.

Мне чудятся тени. На стенах. Шаги в тишине. Все время кажется, что вот сейчас он выйдет… Выйдет ко мне…

И руки дрожат все сильнее.

Так, что приходится брать каждый раз все меньшие партии. Чтобы и в самом деле не разбить дорогой сервиз!

Но последняя тарелка домыта, а за окнами скоро начнет светать.

Нужно уходить.

А я…

Нет, не я.

Это ноги. Они сами идут дальше. По коридору. Туда, где его спальня, в которой я ни разу не бывала.

Замираю, когда вижу чуть приоткрытую дверь. Тонкую полоску приглушенного света…

Меня бросает в жар. В ледяной мороз.

Шаг. Еще один. Еще…

И мигом оглушает женский стон, доносящийся из спальни.

Лучше бы я сбежала. Не видела. Но…

Будто дьявол повел меня дальше. Заставил заглянуть сквозь приоткрытое пространство.

Не может! Не может быть!

Кровь останавливается в жилах, когда вижу, наконец-то вижу ЕГО!

Он яростно дергает за бедра блондинку, что громко стонет с каждым его толчком.

Выгнувшись прямо на нем сверху так, что ее глаза встретились бы с моими, если бы были открыты!

А длинные белокурые локоны лупят прямо по его пяткам!

Я вижу все так, как будто картинка приближена.

Его мощную грудь с капельками пота.

Идеально красивое лицо, чуть перекошенное, будто от боли. Искривленные губы…

И каждый его рывок ее бедер на себя, насаживаясь все сильнее. Каждый его толчок, — как удар в самые ребра.

Еще один. Еще.

С гулким мокрым шлепком. С новым ее стоном.

Крошит.

Выдирает горло. Превращает в крошево сердце. Бьет по коленям. Проламывает позвоночник.

А я стою.

Стою и смотрю. Не в силах сдвинуться. Вздохнуть. Пошевелиться.

Подставляю себя все новым ударам, которые ОН с глухими хрипами вонзает в меня. Уничтожая. Убивая. Растаптывая. Раздирая то, что осталось от моего сердца в рваные клочья!

И не могу сбежать…

— Пошли!

Ирма хватает меня за рукав, когда все же откидываюсь на стену, наконец отшатнувшись от дикой картины.

Сползаю вниз, потому что ноги не держат. Трясусь.

— Пошли отсюда, Мари! Ну! Ты не должна здесь быть! Не должна!

Хватает меня за платье и просто волочит вперед. Как куклу.

А я… Я едва способна передвигать ногами!

— Вы!

Наконец выдыхаю, когда выходим из дома. Распахнутым ртом начинаю хватать прохладный ночной воздух.

— Вы знали все! Да! Вы знали! Вы же… Вы же специально отправили меня туда! Чтобы я увидела! Вы…

Задыхаюсь.

— Да как вы!

— Замолчи!

Встряхивает меня. Жестко. Грубо. И я вижу, что сейчас просто даст мне пощечину.

Чтобы я успокоилась? Не дай Бог, не расстревожила хозяина? Не помешала его утехам своими криками?

А мне все равно.

Пусть бьет. Пусть он слышит.

Пусть злиться.

Он только что убил меня! Какая теперь разница!

— Замолчи, Мари! Девчонка! Приди уже наконец в себя!

— Зачем?

Только качаю головой, впиваясь ногтями в ладони.

— Зачем вы…