Невинность в жертву

— Значит, когда она родит, ты отдашь её мне? Отдашь убийцу?! Я слово твое запомнил. Слышал, ты честный человек, ты слов на ветер не бросаешь. Что ж, посмотрим, посмотрим… Я буду ждать Рустам. Буду ждать этого часа как одержимый.

* * *

Я добрела до кухни. Наливаю один стакан, второй. Залпом опустошаю. Меня всю колотит, знобит. К горлу подступает ужасная тошнота. Еле-еле её в себе подавляю — открываю дверь, выбегаю в сад.

Еще несколько минут просто сижу на ступеньках, обхватив колени руками, пытаюсь успокоиться. Ну и ночь выдалась… А утро следующего дня не лучше. Не могу унять слёз… Мне страшно. Очень страшно! Потому что я ни в чем не виновата.

В округе ни души. Весь персонал где-то затаился. К лучшему, никто не видит до какой степени на мне нет лица. Решаю вернуться в свою комнату и забыться — утонуть в крепком сне. Сил вообще не осталось. Жить не хочется совсем, но я стараюсь быть сильной ради малыша, поселившегося внутри.

Если бог дал, значит я должна исполнить свою миссию и родить этого ребёнка. Если я забеременела… значит так должно было случиться.

Я бреду по коридору как мумия. Жму на ручку, заплывая внутрь.

— Подслушивать нехорошо.

Пугаюсь от неожиданности, вскинув голову вверх. Первая мысль — зашла не в ту комнату. Но Рустам в гордой позе сидит на моей кровати, не сводя с меня глаз. Не успеваю до конца это понять, он уже наступает на меня как ураган, загоняя в угол.

Цепкие пальцы впиваются в талию, сминая нежную ткань халата.

Рустам обжигает моё лицо горячим, бурным дыханием. Низ живота наливается мучительно-сладкой тяжестью. Меня бросает то в лед, то в пламя. Каждый раз, когда он оказывается так рядом со мной. Катастрофически близко. Касается меня, накрывает своим шикарным телом, топит в мощной, властной энергетики хозяина всего мира.

— А теперь расскажи мне всё, что знаешь.

Ловит подбородок жесткими пальцами, сжимая его. Давит. Почти до синяков. Новая порция лавины мурашек полностью поглощает всё мое тело, закручиваясь вокруг него спиралью.

— Только правду. Смотри мне в глаза и говори. Я увижу твою ложь, девочка. Научился её видеть. Я тебя насквозь вижу. Если соврешь… в этот раз поблажек не будет. Мой ребенок, растущий внутри тебя, тебя не спасет.

— Я вам рассказала всю правду, — голос охрип от страха похлеще, чем во время ангины. — Я правда не убивала Эдуарда. Я не убийца… Ни за какие деньги. Меня кто-то подставил. И скорей всего это Давид. Ведь он считает, что я хочу получить все деньги его отца. Иначе почему Эдуард женился на такой молодой девушке? А она согласилась… выйти замуж за старого хрыча.

Меня всю перекосило от отвращения, когда я вдруг вспомнила, как мерзкий пень, напившись, приказал мне раздеться и ласкать себя.

— Давид описал мне всю ситуацию слишком правдоподобно. Все дорожки ведут к тебе, понимаешь? Слишком уж много совпадений. Внезапная свадьба молодой девушки за человека в возрасте, у которого, к тому же, проблемы со здоровьем. Его такая же внезапная, скоропостижная смерть и твой резкий побег!

Что тут скажешь, я крупно попала. Рустам прав. А что мне оставалось делать? Ждать, когда Давид явится за мной и голову мне оторвет? Сбежав, я вызвала еще большее подозрение к себе, но, если бы не сбежала, всё равно бы пострадала.

— У меня не было выбора! Мать внушила мне, что нам всё еще угрожает опасность и бандиты продолжают держать нас на курке. Поэтому я и вышла замуж за Эдуарда. Она заверила меня, что он стар, что ему осталось недолго, он щедро отблагодарит меня за заботу. Спать мне с ним не придется. Он… импотент.

Чёрные глаза Рустама стали светлее, когда я призналась ему в самом важном — что я не спала ни с кем, кроме него. Рустам Айдаров по-прежнему мой первый и единственный мужчина.

Меня вдруг осенило, касательно мамы.

Мать умеет нагонять страх и убеждать…

Я словно только что глотнула яду. Голова дико закружилась на пару секунд. До темноты в глазах. Кажется, я кое-что осознала и поняла. Моя мать не так проста и безобидна, какой себя всем преподносит с виду. Неужели она постоянно нам врала? Преследуя свои корыстные цели? Пользуясь моим добродушием, играя на чувствах, давя на жалость? Она сама играла так убедительно, что мы с Элей прониклись душой к её горю. Невозможно было рассмотреть ее истинных мотивов. Она всегда внушала нам, что мама — святое. Мать плохого не посоветует.

— С твоей мамашей я тоже скоро разберусь. Она может тоже быть причастна к отравлению, ты не думала об этом?

Глаза Рустама опять потемнели до цвета бесконечной бездны. Ужасное головокружение вновь ударило по вискам. Виноват может быть кто угодно… Да хоть прислуга — Елена, на которую старикан вечно бурчал.

Рустам тяжело выдохнул, нахмурившись. Как я до сих выдерживаю его лютый взгляд? Он способен убивать им за секунду.

— В любом случае, в моём доме ты в безопасности. У Давида не хватит сил и связей, чтобы вытащить тебя из-под моего крыла. Если хочешь жить — будешь вести себя тише мыши. И помни! Ты носишь моего ребенка, — жесткая ладонь опускается на мой живот, жадно сжимая своё. — Кстати, это мы еще проверим. Какая у тебя неделя?