Невинные

Со стоическим выражением на лице Элисабета схоронила его слова в глубине груди. Батори не выказывают своей боли. Много раз она внушала это собственным детям, даже когда хотела крепко обнять их и омыть слезами. Но они не изведали ласки матери, и она не обучила ей своих детей. Эта сила дорого ей обошлась, но она же и спасла ее.

Покончив с жизнеописаниями ее потомков, Искариот спросил:

– Но современный мир вам не любопытен?

– Любопытен, – ответила она, – но еще более любопытна моя роль в этом новом мире.

– И, как я подозреваю, вам хотелось бы знать и о роли мальчика.

Элисабета пожала плечами, ничего не подтверждая и не отрицая. И подпустила в голос капельку сарказма:

– Что за чудовище я буду, ежели пренебрегу столь дельным молодцем?

– Вот уж действительно, что за чудовище, – на губах Искариота мелькнул намек на улыбку.

Батори отметила мелькнувшее на его лице удовлетворение, позволив ему верить, что она именно такое чудовище, которому нет дела до такого дитяти. Ибо она таким чудовищем и была, ничтоже сумняшеся убивая многих едва ли старше Томаса. Но с ним она чувствовала странное родство, а ее родня священна.

Иуда устремил на нее более строгий взгляд.

– Ваша роль, моя дорогая графиня Батори, в первую голову позаботиться, чтобы он был спокойным и послушным.

Значит, мне надлежит изображать из себя няньку.

Не допустив в голос ни намека на раздражение, она поинтересовалась:

– И что же вы намереваетесь учинить над ним такое, раз нуждаетесь в подобных умиротворяющих услугах?

– Перед рассветом мы отправимся на берег, в руины Кум. Там он и встретится со своей участью, роком, которому может воспротивиться. И хотя побег для него невозможен, если он будет сопротивляться, ему придется несладко.

Элисабета повернулась к огню.

Руины Кум.

Ей вспомнились читанные во время ́но античные произведения Вергилия и история Европы, как и подобает доброй дворянке. В Кумах некогда жила знаменитая провидица, сивилла, предсказавшая рождение Христа. Ко времени Элисабеты этот город уже обратился в руины, от стены не осталось камня на камне.

Но в глубине сознания настойчиво брезжило нечто иное, какая-то еще история, связанная с Кумами. Страх забуровился в мозге костей, но она ничуть не выказала его на лице.

– И какова же участь отрока в Кумах? – осведомилась Батори.

И какова моя?

– Он Первый Ангел, – напомнил Иуда. – А вы Женщина Знания. Вместе мы свершим предначертание, возложенное на меня Христом, – вернуть Его в мир, навлечь Его Суд на всех нас.

Элисабета вспомнила, что прежде Искариот уже признавался в столь возвышенных амбициях.

– Вы намереваетесь начать Армагеддон. Но как?

Он лишь усмехнулся, отказавшись отвечать.

И все же графиня припомнила последнюю подробность, касавшуюся Кум. Согласно римской легенде, трон сивиллы скрывал вход в преисподнюю.

Врата самого ада.

Глава 35

20 декабря, 04 часа 14 минут по центральноевропейскому времени

Неаполь, Италия

Кардинал Бернард шагал по почти безлюдному аэропорту под Неаполем. Утопленные в потолок светильники бросали на немногочисленных ранних путешественников голубоватый свет, придающий им нездоровый вид. Ни один из них дважды не взглянул на кардинала, стремительно шедшего к залу прибытия. Свои алые официальные одеяния он сменил на темно-синий современный деловой костюм.

Но в Неаполь Бернард прибыл не как кардинал или бизнесмен, а как воин. Под шелковым костюмом на нем были доспехи.

Ведая о «кроте», затаившемся внутри Ордена, он прибыл сюда тайком, ускользнув из Ватикана через давно не употребляемый подземный ход на улицы полночного Рима, где затерялся в толпах прохожих. И полетел не на частном самолете, а коммерческим рейсом, воспользовавшись подложными документами. При нем был чемодан с двумя комплектами сангвинистских доспехов, специально изготовленных для этой поездки.

У выхода из аэропорта Бернард тотчас приметил Эрин и Джордана, расслышав их характерное сердцебиение еще до того, как они вошли в стеклянные двери.

Рун и Христиан шагали по бокам от этой пары.

Джордан на своих сильных ногах приблизился к нему первым.

– Рад видеть вас снова, кардинал.

– Покамест просто Бернард. – Оглядевшись по сторонам, он вручил чемодан Руну, указав в сторону туалета. – Переоденьтесь. Наденьте доспехи под гражданское платье.

Когда оба удалились, кардинал тряхнул руку Джордана, обратив внимание на неистовый, чуть ли не лихорадочный жар его ладони, словно того изнутри пожирает огонь.

– Хорошо ли вы себя чувствуете? – поинтересовался он.

– Учитывая, что я только что восстал из мертвых, то просто фантастически.

Бернард заметил, что тут солдат капельку заколебался, очевидно, чего-то недоговаривая, но решил пока не педалировать эту тему.

– Я рад, что вы в безопасности… и благодарен вам за работу, оказавшую нам помощь в постижении этой уникальной угрозы, представляемой мотыльками Искариота.