Невинные дела. Роман-памфлет

Но после Чаче лучи стали появляться в самых разных местах и целыми сериями: то из Астеха сообщали, что видели в небе луч, то в Хамаокле наблюдали пучок едва заметных, прозрачных лучей, которые, как бы резвясь и играя, кружились друг около друга, то небо над Дельфой покрывалось стаей быстро бегущих огненных зайчиков. Прежде такое спокойное и надежное, небо теперь стало источником тревоги.

Генерал Реминдол становился все мрачнее. Все чаще и чаще он начинал подозревать, что среди этих новых лучей есть и настоящие. Как-то он поделился своими невеселыми мыслями с другом и секретарем Бедлером.

- Да ты что? - с удивлением посмотрел на него секретарь. - Просто всеобщий психоз. Ты должен быть счастлив, что тебе удалось создать у публики столь высокий психический накал.

- Ты думаешь? - спрашивал генерал. Он замолкал, но Бедлер видел, что друг плохо ему верит.

- Ты переутомлен. Тебе надо отдохнуть, - с тревогой говорил Бедлер.

Вскоре генерал сам стал примечать за собой, что он запутывается - где реальное, где воображаемое. Его сознание поразила простая мысль: а что, если под прикрытием этих лучей, созданных психозом, Коммунистическая держава пускает и свои, настоящие лучи, чтобы проверить дальность их распространения? А вот он, Реминдол, да и другие генералы, столь же наивные, как и Бедлер, сваливают все на психоз! Ловко же их провела Коммунистическая держава! От этой мысли генерала бросило в дрожь. Напрасно он пытался прогнать свои страхи, они упорно возвращались. Ему становилось все яснее, что иначе поступить Коммунистическая держава и не могла. И выходит, что он, Реминдол, сам облегчал ей это коварное проникновение в небо Великании!

Когда прогремело чьюзовское «Я обвиняю!», генерал испугался не того, что в результате разоблачения аферы пошатнется его положение: можно что-то придумать, хорошенько надавить на Уайтхэча, и тот, как всегда немножко поартачившись, все же подопрет своим именем пошатнувшееся здание, если уж так верит наивный Чьюз в честность своего коллеги! Но ведь там, в Коммунистической державе, не так наивны: там не поверят ни авторитету Уайтхэча, не поверят ничему и никому. Для них теперь ясно, что «лучи смерти» Ундрича, это «чудо XX века», - афера.

Зато они обладают лучами, да, да, появление их на великанском небе глупо объяснять одним лишь всеобщим психозом.

С таким окончательно созревшим решением генерал, вызванный президентом, и направился к нему на свидание. Он с молчаливым презрением слушал все иезуитские хитросплетения президента, который возмущался происками красных, посмевших объявить великое изобретение Ундрича аферой.

- Впрочем, - говорил господин Бурман, - нет ничего проще сорвать их происки. Даже сам Чьюз признает авторитет Уайтхэча. Поэтому я попрошу вас, господин генерал, организовать во главе с Уайтхэчем экспертизу изобретения Ундрича.

Генерал молча злился: «Мерзавец! Ни слову не верит из того, что говорит! Впрочем, если хочет, пусть будет так. Будем соблюдать приличия». И генерал сказал:

- Я думаю, господин президент, того, что вы предлагаете, недостаточно.

- А вы что предложили бы, генерал? - любезно осведомился президент.

- Доказательства представить Чьюзу иные.

- А именно?

- Как изменника, арестовать его.

- О! - нашелся только сказать президент. После того как произведенный уже однажды арест Чьюза не привел ни к чему хорошему, эта мысль больше не приходила в голову президенту.

- Да, да, арестовать! - решительно воскликнул генерал. - Так же, как я приказал арестовать изменника капитана Нордиса. К сожалению, мерзавец скрылся: кто-то его предупредил. Ну, Чьюз не уйдет!

- А не кажется ли вам, генерал, что это, ну, как бы вам сказать, слишком возбудит общественное мнение? - осторожно спросил президент.

- Общественному мнению некогда будет заниматься такими пустяками. Произойдут события более важные…

- Что вы имеете в виду? - спросил президент.

Реминдол встал, вытянулся и торжественно провозгласил:

- Господин президент! Час настал! Мы сбросим атомные бомбы на столицу и на жизненные центры Коммунистической державы.

Президент молча смотрел на генерала. Да, вот человек, который не поколеблется бросить бомбу. Вот почему Докпуллер поддерживает его. Что ж, может быть, и в самом деле пришло время? Теперь он, Бурман, - главнокомандующий, и слава будет принадлежать ему, хотя бы инициатива исходила от Реминдола.

А если это принесет не славу, не победу, а поражение? Кто будет отвечать в первую очередь? Гитлер и прочие ответили головой…

- Но ведь это война… - нерешительно сказал Бурман. - А это право парламента… Без него невозможно…

- Господин президент, этими формальностями мы все погубим! - горячо воскликнул генерал. - Депутаты утвердят потом, можете в этом не сомневаться. Зачем терять преимущество внезапности?

- Это преимущество еще не гарантия победы, - снова осторожно сказал президент.

- Но поймите, эта статья Чьюза - сигнал для нападения на нас. Мы не имеем права бездействовать! Не я один так думаю.