Невинные дела. Роман-памфлет

- Я позволю себе не согласиться с уважаемым коллегой, - мягко, но решительно возразил он. - Вспомните, сколько людей видели вражеские подводные лодки в тех местах, где оказалось столь мелко, что подводная лодка и пройти не может. Припомните, что в городе Астехе была объявлена воздушная тревога после того, как был замечен неприятельский летательный аппарат, который затем был сбит одним из местных охотников и оказался детским воздушным шариком. Когда у нас в столице из-за короткого замыкания остановились поезда метро, сотни пассажиров, раня себя и других, выбивали окна с криком: «Атомная бомба!» Наконец, эти таинственные лучи, несомненно, многие видели там, где их не было. Что ж, господа, если мы признаем генерала Реминдола сумасшедшим, то по тем же признакам обязаны признать сумасшедшими тысячи наших сограждан.

Доктор медицины Паулери поддержал мнение профессора Брусберга.

- Генерал Реминдол, - сказал доктор, - известен как крупный военный специалист и, будь он в нормальном состоянии, он, конечно, не мог бы вообразить, что многомиллионная страна с огромной территорией молниеносно оккупирована нашими войсками. Между тем он даже готов был лететь за океан, чтобы принимать парад мнимых войск. Явные доказательства помешательства.

- Нисколько! - горячо возразил доцент Дексли. - Могли же материалы о молниеносной оккупации напечатать в «Рекорде сенсаций», а там весьма опытные специалисты по военным и политическим вопросам, авторы солидных обзоров. И, как видите, никого из нас не приглашали для обследования их душевного состояния.

- Кроме того, вы забываете, - вступил в спор профессор Наутемберленд, - что три сотни членов ордена «Свободных атомоносцев» с большой охотой вызвались последовать за генералом Реминдолом. Угодно ли вам и их объявить сумасшедшими?

- Я бы остерегся, - иронически возразил Дексли. - Мне жизнь еще не надоела…

Ученый совет довольно единодушно засмеялся.

- Наконец, господа, - возвысил голос профессор Челмэджер, - нам пришлось бы признать сумасшедшими и многих наших уважаемых сенаторов. Я считаю бестактным называть здесь фамилии, но вы вспомните, что многие из сенаторов публично высказались в том смысле, что достаточно сбросить одну-две атомные бомбы - и победа обеспечена.

Мнение противников диагноза «признать сумасшедшим» начинало явно перевешивать. Профессор Брусберг, однако, попытался защищаться, но на этот раз его выступление оказалось просто смехотворным.

- Но, господа, - сказал он раздраженно, - обратите внимание на то, что разоблачительные материалы, опубликованные профессором Чьюзом, довольно правдоподобны. Военный министр, вместо действительной обороны поддерживающий дутое военное изобретение, - не является ли это до некоторой степени… э-э-э… как бы сказать, признаком сумасшествия?

Раздался дружный хохот.

- Но-но-но, профессор, - воскликнул, смеясь, Челмэджер, - вы это, конечно, несерьезно! Не забывайте, что это изобретение принесло хорошую прибыль.

- Слава богу, медицина не обязывает нас признавать бизнесмена сумасшедшим только потому, что он нашел остроумно-доходный бизнес, - в негодовании сказал доктор Паулери, который до этого поддерживал профессора Брусберга.

Это решило исход спора. Генерал Реминдол был признан нормальным человеком, но вследствие переутомления с несколько повышенной реакцией. Был рекомендован отдых, с целью чего, а также для клинического наблюдения решено было положить генерала в лечебницу профессора Челмэджера, в отделение для страдающих легким видом неврастении.

18. Блестящая операция профессора Челмэджера

…в здравом уме будет безумней, чем потеряв рассудок…

О.Бальзак. «Блеск и нищета куртизанок»

Если вначале удивительные похождения генерала Реминдола произошли в довольно узком кругу пожарников и врачей-психиатров, то теперь блистательное появление «легкого неврастеника» среди сотен орущих «атомоносцев», их стремительный набег во главе с генералом на аэродром и настоятельное требование подать самолеты под заокеанскую прогулку в Коммунистическую державу были совершены с тем сумасшедше-грандиозным размахом, какой не в состоянии было прикрыть даже дружное молчание газет.

Президентом Бурманом владели сложные и противоречивые чувства. В первые дни исчезновения Реминдола он был доволен тем, что получал отсрочку вопрос об атомной бомбе, - вопрос, который он никак не мог решить с полной гарантией успеха и личной безопасности для себя.

Что касается обвинений в том, что генерала похитили коммунисты, то президент, конечно, понимал закономерность этих обвинений: если бы солнечное затмение приносило ущерб, следовало бы обвинить в нем коммунистов.