Невинные дела. Роман-памфлет

- Нет, он ненавидит Ундрича. Но он осторожен. Слишком осторожен… - повторил Грехэм с усмешкой. - Именно теперь он не хочет лишиться руководства своей лабораторией. Ведь он должен открыть свои лучи. А от открытия он очень недалек.

- Да, вы с ним работали… Но почему вы уверены, что он близок к успеху?

- Потому что… - неожиданно для себя сказал Грехэм, на мгновение запнулся, но решительно кончил: - потому что я открыл лучи… И могу судить, что и ему немного осталось…

- Вы открыли? - спросил Чьюз. Сказал он это очень спокойно, будто даже не удивляясь, лишь на мгновение поглядев на собеседника. - И вы проверили их действие?

- Конечно. Не в том, понятно, масштабе, как вы, профессор, но все-таки… Насколько успел разобраться, свойства их в общем те же, что и у ваших лучей.

- И что ж вы намерены делать?

- Не знаю…

- А все-таки?

- Сделал то же, что и вы…

Чьюз некоторое время молча смотрел на Грехэма.

- Вы хотите сказать, что все уничтожили? - спросил он наконец.

- Кроме записей.

- И это опасно. Секрет никому не известен?

- Нет.

- И Уайтхэчу?

- Нет. Он знает только, что открытие сделано.

- Только он один?

- Он сообщил об этом президенту.

- Скверно…

- Они уже обращались ко мне с предложением…

- Конечно, сулили миллионы?

Грехэм улыбнулся:

- Не без того…

- Видите, Грехэм, если бы вам пришлось перенести хоть малую толику того, что пережил я, когда они охотились за моим изобретением, вы не были бы так спокойны…

- Профессор, все записи зашифрованы. У нас был принят шифр, известный только руководителю лаборатории и нам, его двум помощникам.

- Иначе говоря, кроме вас, шифр знают Уайтхэч и Ундрич?

- Да.

- Скверно… - повторил Чьюз. - Я свои записи уничтожил, хотя мог бы придумать шифр… И знал бы его только я один…

- Но, профессор, зачем им… Уайтхэч и без того так близок к результатам. Они только и ждут его лучей. Еще Реминдол говорил, что такие лучи предпочтительней атомной бомбы и лучей Ундрича, потому что уничтожают только людей, а не материальные ценности.

- Да, нашли достойное себя оружие! - с негодованием сказал Чьюз. - Оружие лавочников! Убивает только людей, а ценности можно прикарманить.

- Что же делать, профессор? - с надрывом выкрикнул Грехэм мучивший его вопрос. - Позволить им торжествовать, а нам уничтожать свои изобретения? До каких же пор?

- Да, уничтожать… - строго сказал Чьюз. - И записи не посоветовал бы хранить. Уничтожать, потому что наши изобретения они используют только для убийства. Уничтожить совершенно, даже хотя бы надолго скрыть открытие в наш век бурного развития науки нельзя - не будем обманывать себя иллюзией, Грехэм. Я открыл свои лучи год назад, теперь вы сделали то же самое, спустя некоторое время достигнут того же либо Уайтхэч, либо кто другой. Лишь невежественные генералы воображают, будто мы волшебники и наши открытия неожиданно выскакивают, как Афина из головы Зевса. Господам генералам кажется, что стоит лишь запрятать секрет в сейф и приставить к нему и изобретателю вооруженных часовых - и дело обеспечено: они навек монополисты секрета.

- Да, - подтвердил Грехэм, - они были уверены, что атомной дубинкой будут навек держать в подчинении весь мир.

- Что поделать: выше их разума понять, если что и надо уж засекретить, то не меньше, чем законы физики…

- И они теперь сделали бы это, будь в их силах, - усмехнулся Грехэм.

- Но с другой стороны, - возразил Чьюз, - мы же понимаем: одной идеи открытия мало. Сущность термоядерного синтеза на солнце была открыта давно, а водородная бомба создана лишь теперь. Мы знали, что для получения наших лучей нужно создать ливень гамма-лучей… Но технологические трудности… На преодоление их уходит много времени. И мы не должны раскрывать их преждевременно. Придет время, когда не нужно будет скрывать ничего…

- Когда же, когда? - с тем же надрывом спросил Грехэм.

- Не знаю. Но вспомните, Грехэм, всего три месяца назад вы рассуждали иначе, и Эрнест отчитывал вас на собрании ученых. Год назад я тоже не понимал. А теперь нас, понявших, все больше. Это как ледоход: будто все прочно, только лед слегка потемнел - и вдруг река, ломая его, вырывается на свободу. Не будем же спрашивать себя: когда? Будем бороться, чтоб скорее. В этом главное…

4. Результат неожиданного приглашения

- Поступок этих газетчиков меня изумляет… Ведь это подло с их стороны!

- Такова их профессия!

Дж. Олдридж. «Дипломат»

Грехэм покидал Чьюза радостно возбужденный. Старик, накинув пальто, вышел проводить его на крыльцо. Тут он заметил, что Грехэма не ждет машина (такси Грехэм отпустил: приходилось экономить даже на мелких расходах).

- Поедете на моей машине, - распорядился Чьюз.