Невинные (ЛП)

На самом деле Ривз слышал. Сэм спрашивал его, о том, как Калебу училось в Оберне. Мальчик не мог скрыть благоговения в голосе, расспрашивая о занятиях, футболе и студенческой жизни.

— Любопытство это нормально. Его друзья, вероятно, говорят об этом.

— Моих друзей ты не очень любил, и за мое любопытно чуть не надрал мне задницу.

Калеб закатил глаза.

— Любопытство — это прекрасно. Глупость — нет. — Ривз не очень хорошо справился с ситуацией с наркотиками. Тем не менее, он, вероятно, справился с ситуацией намного лучше, чем это сделал бы Джон. По крайней мере, Калеб никого не убил.

— Ты дал мне мою первую сигарету.

А Ривз все гадал, когда это вернется, чтобы укусить его за задницу.

— Да, это был обряд посвящения. Я также сказал, что в экспериментах есть черта, через которую ты не должен переступать, если не хочешь, чтобы я надрал тебе задницу. Все, что не было сварено или выращено на дальнем краю сада Джима — запрещено.

— Я не помню, чтобы ты мне что-то такое рассказывал… Но я вроде как понял всю картину, когда ты чуть не сломал челюсть тому парню из Тестермана.

— Двукратному наркоману повезло, что я не проломил ему череп. — Калеб моргнул и сосредоточился на друге. — Я человек действия, а не слов.

— А я-то думал, что тебе действительно нравится это поэтическое дерьмо.

— Заткнись, Двойка.

— Я думал, ты хочешь, чтобы я говорил. — Дин снова закрыл глаза, желая, чтобы они оба могли просто помолчать и хорошенько вздремнуть. — Выбери что-то одно.

Калеб вздохнул.

— Расскажи мне о больших планах Сэмми.

— О чем тут рассказывать? — Дин вздрогнул, когда острая боль пронзила его бок. Может быть, он не так оцепенел, как думал. — Он думает, что колледж — это его билет к свободе. Он думает, что может избежать всей этой охотничьей жизни. — Сбежать от своей семьи, кричала в голове безмолвная мысль.

— Помнишь, когда все, чего он хотел, это пойти с нами на охоту?

— Да. А теперь он просто хочет сбежать куда угодно, чтобы уйти от папы.

Ривз фыркнул.

— С чего бы это? Джонни такой чертовски милый.

Они обменялись взглядами, и им обоим удалось выдавить слабую, понимающую усмешку.

— Ты же знаешь, он хочет как лучше. Папа хочет, чтобы Сэм был в безопасности.

— Да. Я хлебнул его «благих намерений», Двойка. Я не раз попадал под горячую руку из-за его защиты. Это отстой.

— Но ты все время возвращаешься.

Калеб вздохнул. Он хотел стать охотником, после того как Мак впервые рассказал ему о Братстве, о его способностях и о связи его семьи с демоническими силами. И когда он встретил Джона Винчестера, это было немного похоже на встречу с супергероем.

— Братство — это все, что у меня есть, Дин. — Это было все, чего он хотел.

— Но ты ходил в колледж. Какое-то время у тебя была нормальная жизнь. — Боже, Дин ненавидел это слово — «нормальный». Это слово стало хуже, чем весь запретный список Джима ругательных слов. — Ты попал в реальный мир.

Ривз выдержал взгляд Дина, пытаясь понять, что друг хочет от него услышать. И не был уверен, хочет ли Дин знать, есть ли у Сэма шанс сделать уйти или боится этого. В любом случае, он собирался сказать ребенку правду.

— Малыш, я так и не смог туда вписаться. Может быть, меня и загнал в этот мир вечно настойчивый Макленд, но я никогда не хотел быть среди этих людей. Я ходил по периметру. Если бы Мак знал хоть половину того дерьма, что я делал, пока был там, он бы меня убил.

— Наркотики?

— Черт возьми, нет. Мы это уже обсуждали. Текила — это мой предел, Двойка.

Младший охотник нахмурился.

— Тогда что ты делал, пока мы все думали, что ты играешь в студента, как хороший мальчик с трастовым фондом?

— Я охотился.

— Один? — Дин одарил его озадаченным взглядом. — Забудь о Маке, папа надерет тебе задницу.

— Я не охотился на наших типичных злодеев.

— Тогда на что?

Калеб вспомнил то время.

— На художественные вещи.

— Что? Сначала поэзия, теперь картины? Чувак, я разочарован.

Ривз нахмурился.

— Мамины картины, идиот.

Улыбка Дина исчезла. Калеб рассказал ему немного об Амелии Ривз.

— Точно. У Мака есть часть ее работ.

Калеб кивнул, думая о своем приемном отце. Его охватило сожаление, когда он подумал, что может больше и не увидеть этого человека. Проглотив подступивший к горлу комок, он объяснил:

— Папа начал с того, что купил мне одну картину для спальни, когда я переехала к нему жить. Потом еще одну на день рождения. Это же Мак… ты его знаешь. Но меня сводило с ума то, что там были другие мамины картины. Частички ее, и незнакомые люди могли просто выложить немного денег и купить ее картины.

Дин посмотрел на него. Они были связаны трагедиями своих матерей так же, как и всем остальным.

— Сколько?

— Не меньше сотни.

— И что?

— Что значит «И что»?

— Что ты с ними сделал?

— Я купил большинство из них. — Калеб поморщился, наблюдая, как Дин продолжает дрожать, чертовски желая, чтобы он мог подвинуться, предложить немного тепла тела, несмотря на смущение, которое это вызовет у них обоих. — Они у меня в спальне в квартире. — Мак назвал бы это святыней. Он может даже предложит сыну обратиться к психотерапевту.