Невинные обманы

Внезапно ей пришло в голову, что Эдвард чересчур уверен в успехе, и она с той же внезапностью поняла: если… нет, когда он сделает ей предложение, она откажет ему!

— И как же решили назвать малышку? — поспешно спросила она.

— Еще не знают… Они думают…

В дверь постучали, и вошел Уилл. Глаза Кейт расширились от ужаса. Господи, что еще случилось?

У него был очень естественный и деловитый вид. Он отвесил почтительный поклон и заговорил, немилосердно коверкая английский язык:

— Могу я иметь ваше внимание, если вы, пожалуйста, мадемуазель? Люди из строителей хотят говорить с вами юн момент.

Кейт чуть не прыснула. Она встала со стула и принялась беспомощно озираться по сторонам.

— Эдвард, это мсье… — За спиной у Эдварда она состроила Уиллу страшную гримасу. — Извините, я не разобрала ваше имя, когда вы представились.

Уилл снова поклонился.

— Ле Корбе. Гийом Ле Корбе — к вашей службе, мадемуазель, мсье.

Он еще раз поклонился и вышел. Кейт быстро вскочила.

— Подожди минутку. Мне нужно разобраться с мастерами, — пробормотала она и вслед за Уиллом вышла во двор, хлопнув дверью.

Уилл ждал ее у выхода, а на заднем плане суетились рабочие.

— Ужасно смешно, — горько сказала Кейт. — Вам не кажется, что мы совсем запутались.

— Почему же? — Уилл был сама вежливость. — Думаю, я сыграл весьма убедительно. Кроме того, я наполовину француз и не сказал ничего, кроме правды. — Он подарил ей насмешливую улыбку. — Именно ты, моя честная малютка, начала пудрить мозги Эдварду. И для маленькой мисс Джорджии Вашингтон, которая никогда не лжет,[19] ты управилась совсем неплохо!

— Что ж, это верно, можете радоваться! — прошипела она, как рассерженная кошка. — Все благодаря вашему дурному влиянию! А что еще за дурацкий мсье Ле Корбе?

— Ле Корбе по-французски означает «ворон». Ловко, не правда ли? Наверно, я сыграл бы еще убедительнее, будь я французом целиком, а не наполовину.

Она предпочла сменить тему.

— Что нужно этим рабочим?

— Они говорят, что получили от твоей тетки заявку на ремонт небольшого отверстия в крыше — вот здесь, наверху. — Он указал место. — Сказать им, чтобы приступали?

— Да, наверно… — Гнев ее пошел на убыль. — Ну ладно, мсье Ле Корбе, отправляйтесь в свою контору и оставайтесь там. У вас будет возможность закончить книгу. Только держитесь от нас подальше, вот и все.

Он вновь отдал ей короткий почтительный поклон.

— Конечно, мадемуазель. Ваше желание для меня закон.

— Ах вы… вы… — Она не нашла слов и бросилась на кухню.

Эдвард вежливо встал ей навстречу.

— Ну что, все в порядке? Разве этот парень не мог сам управиться? — Он нахмурился. — Мне не очень нравится его вид, Кэтрин. Ты думаешь, ему можно доверять?

Кейт села. Она чувствовала слабость.

— Ты имеешь в виду управляющего? Он работает у друга моей тети, так что вполне заслуживает доверия.

Эдвард продолжал хмуриться.

— Кэтрин, дорогая, знаешь ли, я не могу это одобрить. Давно он здесь?

— Уи… Мсье Ле Корбе? Пару дней. Светлые брови Эдварда полезли вверх. Он был оскорблен в лучших чувствах.

— Значит, он и ночует здесь?

— Да, конечно, — не сдавая позиций, сказала Кейт.

— Ну, я надеюсь, что здесь же спит прислуга и что ты не остаешься с ним наедине…

— В настоящий момент прислуга распущена на каникулы, — довела Кейт до его сведения. — Но…

— Ты хочешь… Так ты здесь одна с этим парнем?

Кейт весело рассмеялась.

— Ох, Эдвард, ты говоришь совсем как папаша времен королевы Виктории.[20] Уверяю тебя, он абсолютно безобиден!

— Я совсем в этом не убежден, — хмуро буркнул Эдвард. — Ладно, пока я здесь, ничего страшного. Но мне придется дождаться возвращения твоей тети. Когда ее выпишут?

— Не знаю точно, — пожала плечами Кейт. — Может, через пару недель. Ей сделали операцию только два дня назад.

— Смотри, Кэтрин. — Эдвард выпрямился во весь рост. — Я не позволю остаться с ним вдвоем после того, как мне придется вернуться в Лондон. Договоримся об этом заранее. Кейт вспыхнула.

— В любом случае я не уеду из гостиницы, пока не приедет тетя Бекки, заявила она. — И, знаешь, Эдвард, я не люблю, когда мной командуют.

Какое-то время они гневно смотрели друг на друга. Наконец Эдвард сдался и положил ей ладонь на руку.

— Кэтрин, я ведь только что приехал, так давай не будем ссориться. Я не собираюсь командовать — это все из-за того, что… я тревожусь о тебе. Я приехал в такую даль, чтобы побыть с тобой. Оставим на время все как есть, хорошо?.. Ну, а что мы будем делать сегодня? Есть какие-нибудь планы?

— Для начала я пойду и приготовлю тебе постель, — сказала она, открывая дверь. — Ты пока посиди в гостиной, а когда я вернусь, мы поговорим обо всем подробно. — И она улизнула наверх.

Она выбрала ему спальню в конце второго этажа, самую дальнюю от ее собственной. Нет, она не подозревала Эдварда в намерении соблазнить ее: просто она решила, что такое расположение комнат будет как нельзя лучше соответствовать его представлениям о приличиях.